— Если тебе так сложно готовить — может, ты вообще уберёшься, и мы без тебя обойдёмся? — бросила мне свёкровь, а муж тут же кивнул в ответ…
Я и представить не могла, что в один миг моя жизнь превратится в абсурдный сон. Что предательство придёт не от чужих, а от тех, ради кого я готова была свернуть горы. Одна беседа с Галиной Степановной — моей свёкровью — и я поняла: надеяться можно только на себя.
Всё началось с нелепой фразы:
— Маме нужно отдохнуть. Она устала. Может, ты съездишь на дачу на недельку? — сказал мой муж.
Человек, с которым я собиралась встретить старость. Человек, которого кормила, обшивала, вытаскивала из долгов. И всё для этого?
Сергей — так его звали — снова уехал в командировку. Он работал механиком на заводах и колесил по всей области. Я не роптала: деньги он приносил хорошие, хлеб на столе был. Жили мы в моей двушке на окраине Москвы — квартира досталась мне от бабушки. Ему — удобно, мне — спокойно.
Но каждый раз, как он уезжал, ко мне нагрянет его мать. Галина Степановна. Без звонка, без стука, будто тень из прошлого. Вваливалась в дверь, как метель, и тут же начинала верховодить: как жарить котлеты, как складировать бельё, какую гречку покупать.
Я молчала. Пыталась быть терпеливой. Думала — старушке одиноко, надо проявить жалость. Но вместо благодарности — сплошные уколы:
— Суп у тебя — помои!
— В углах паутина — позор!
— Как детей рожать собралась, если даже борщ сварить не можешь?
А потом пошло дальше. Она потребовала, чтобы я уехала. Из своего же дома. Чтобы она, бедная-несчастная, смогла «наконец отдохнуть». Отдохнуть! В моих стенах! А я где ночевать буду? У сестры? В ночлежке?
Я позвонила Сергею. Голос дрожал, но надежда теплилась. Рассказала всё. Ждала, что он вступится. А он… Даже бровью не повёл.
— Ну, маме правда нелегко. Будь умницей, потерпи. Уезжай куда-нибудь, потом разберёмся…
Он не спросил, есть ли у меня деньги на гостиницу. Не предложил помочь. Не сказал ни слова о том, что я — его жена.
Это был конец. Я поняла: здесь нет любви. Только удобная служанка, которая стирает, готовит и молчит. Никаких чувств. Никакой верности.
Я сказала ему:
— Если мама тебе дороже — оставайся с ней. Но завтра я подаю на развод.
Он не стал упрашивать. Просто замолчал. Через три дня вернулся, собрал вещи и уехал к ней, в свой родной Тверской посёлок.
А я осталась. В своей квартире. В тишине. С пустотой внутри.
Я не плакала. Больше не могла. Все слёзы высохли, когда он выбрал её. Теперь я просто живу. Без криков. Без чужих приказов. Без боли.
Иногда вспомню его — и сердце ёкнет. Но потом услышу в памяти его голос: «Уезжай куда-нибудь…» — и сразу легче.
Потому что ушла не я.
Ушёл он.
Ушла любовь.
А я — осталась.
Крепкая.
Цельная.
Настоящая.
И знаете что? Теперь каждое утро я просыпаюсь и точно знаю: этот день принадлежит только мне. И ни одна Галина Степановна не смеет указывать мне, как жить.
