«Если тебе так сложно готовить — может, просто уйдёшь, и мы без тебя обойдёмся?» — бросила мне свёкровь, а муж её поддержал…
Никогда бы не подумала, что в один миг вся моя жизнь полетит под откос. Что предательство придёт не от чужих, а от самых близких — от тех, кому веришь без остатка. Всего один разговор с Галиной Степановной — моей свёкровью — и я поняла: надеяться можно только на себя. Всё началось с безобидной, казалось бы, фразы: «Маме нужно отдохнуть. Она устала. Может, уедешь на пару недель, чтобы её не беспокоить?» — это сказал мой муж. Тот, с кем я мечтала встретить старость. Тот, кого кормила, стирала ему рубашки, поддерживала во всём. И всё ради этого?
Дмитрий — мой муж — снова уехал в командировку. Он работал механиком на заводах и часто мотался по разным городам. Я не роптала: он приносил хорошие деньги, мы не нуждались. Жили в моей двушке, доставшейся от тётки. Ему комфортно, мне спокойно. Но каждый раз, как он уезжал, ко мне «в гости» наведывалась его мать. Галина Степановна. Без звонка, без стука, без спроса. Врывалась, как ураган, и сразу начинала командовать: что готовить, как мыть полы, куда складывать бельё и какие продукты брать в магазине.
Я терпела. Пыталась быть любезной. Думала, пожилой человек, ей одиноко — пусть почувствует заботу. Но вместо благодарности — лишь упрёки. «Суп у тебя — помои», «Пыль в углах — хоть граблями сгребай», «Как детей-то растить будешь, если даже борщ сварить не можешь?» А потом пошло дальше. Она потребовала, чтобы я уехала. Из собственного дома. Чтобы она, уставшая и «замученная», наконец выспалась. В моей же квартире! А мне куда идти? К подруге? На холодный вокзал?
И знаете, я решила поговорить с мужем. Позвонила Дмитрию, дрожащим голосом, с последней надеждой. Рассказала всё. Ждала защиты. А он… даже не удивился. «Ну, маме правда тяжело. Будь умницей. Потерпи. Уезжай куда-нибудь, а потом разберёмся…» Он не спросил, есть ли у меня деньги на гостиницу. Не предложил помочь. Не сказал, что я — его жена, хозяйка дома, мать его детей.
Тогда я поняла: любви здесь нет. Осталась только удобная служанка — для готовки, уборки и стирки. Никаких чувств. Никакой ценности. Я сказала: «Если мама тебе дороже — оставайся с ней. Но я подаю на развод». Он не стал меня останавливать. Просто молчал. Через несколько дней вернулся, собрал вещи и уехал к ней, в родной Воронеж. А я осталась. В своей квартире. Одна. С пустотой внутри.
Я не плакала. Больше не могла. Все слёзы вытекли, когда он выбрал её. Теперь я просто живу. Спокойно. Без криков. Без чужих приказов. Без боли. Иногда вспомню его — сердце сожмётся. Но я снова слышу его голос: «Уезжай». И мне легчает. Потому что ушла не я. Ушёл он. Ушла любовь. А я — осталась. Крепкая. Живая. Настоящая.
И теперь каждое утро я просыпаюсь с мыслью: этот день принадлежит только мне. И никакая Галина Степановна не сможет больше указывать, как мне жить. А жизнь научила: лучше быть одной, чем чьей-то обузой.
