Привет, слушай, расскажу тебе одну историю, как будто мы сидим на кухне и болтаем о жизни.
«Если отремонтируешь этот мотор, я отдам тебе свою должность», сказал босс, ухмыляясь.
Татьяна Петрова, в отличие от остальных, не рассмеялась.
Она знала этого парня. Раз в неделю он приходил в автосервис с потертой сумкой, просил старые технические журналы, которые собирались выбросить, спрашивал, можно ли забрать порванные инструкции, старые каталоги, любые листы с чертежами деталей или электрическими схемами.
Сначала продавцы порой ворчали:
«Мелкий сборщик мусора мешает клиентам»
Но Татьяна никогда не давала его выгнать.
«Если бы у вас был хотя бы полвека желания учиться, как у этого ребёнка, наш автосалон уже бы удвоился», говорила она без колебаний.
Он стоял у огромного двигателя, словно перед монстром, разбитым на детали. Глаза сузились, пальцы тоненькие скользили по каждой детали, будто пытались ощутить невидимую историю.
Татьяна вздохнула, взяла бутылку с водой и подошла к нему.
Ты уже позавтракал? спросила, прислонившись к колонне, не нарушая его пространства.
Дмитрий (он же Димка) подпрыгнул от голоса. Был так погружён в клубок труб, шлангов и датчиков, что даже про еду забывал.
Тётя Татьяна пробормотал он, смутившись. Пока нет. Я хотел бы, пока они обедают, привести порядок здесь.
Она посмотрела на рабочий стол. Детали, которые раньше были разбросаны, теперь лежали по группам: винты рассортированы по размеру, уплотнительные кольца как ожерелья, крупные шестерни на чистой ткани.
У тебя есть метод, отметила она, восхищённо. Это не только смелость, это ум.
Он улыбнулся в полголоса.
В книгах пишут, что если не понимаешь логики, то лишь запоминаешь. А когда появляется новая проблема, теряешься. Я люблю разбираться, поэтому стартую медленно, но потом
Татьяна вытащила из сумки два хлеба, завернутых в пергамент.
Держи, предложила. Я купила их сама, а сегодня ты более нуждаешься.
Димка колебался.
Я не могу оплатить.
Заплатишь, когда станешь менеджером, подколала она. Пока быстро перекуси, пока мистер Фёдор не вернётся со своей невыносимой ухмылкой.
Парень не нуждался в дополнительных подгонках. Жуя хлеб, он видел не просто худого парня в простых штанах, а девушку Галина, которая годы назад пришла в автосалон с тряпкой и усталыми глазами, прося работу уборщицей.
«Только пока мальчишка немного подрастёт», говорила она тогда, скромным голосом пряча жёсткость жизни.
Сейчас этот «мальчишка» смотрел на самый дорогой мотор в салоне, как на загадку, а не на приговор.
Димка, позвала Татьяна, когда он доедал последний кусок. Ты слышал, как Фёдор говорил это в шутку? Он не верит, что ты справишься.
Я знаю, ответил он, вытирая руки о брюки. Но если я не попробую, останусь в стороне навсегда. Я устал только смотреть.
Татьяна ощутила сжатие в груди.
Твоя мама знает, что ты здесь? спросила.
Он пожал плечами.
Она знает, что я прихожу за журналами. О моторе не знает. Если узнает, убьёт меня от страха. Подумает, что я взорву цех.
Они рассмеялись.
Давай постараемся всё уладить, пока она не взорвёт менеджера, пошутила Татьяна. Если понадобится инструмент, инструкция, кофе зови. Я не разбираюсь в моторах, но в людях, которым нужен шанс, разбираюсь.
Димка кивнул.
Спасибо, тётя Татьяна.
В последующие дни он ходил в общеобразовательную школу, внимательно слушал уроки, как будто изучал схемы двигателей, записывал всё, задавал вопросы, когда никто не спрашивал. Одноклассники прозвали его «Мозгом», но ему было всё равно.
После школы он помогал Галине дома: носил воду, чинил ящик, штопал стул.
Ты берёшься за это, как будто ласкаешь, говорила старушка, видя, как он поправляет стол. Твой биологический отец, наверное, был механиком или плотником.
Димка молчал. Отец он не помнил, мать до Галины тоже. Его нашли в холодный вечер, свернутым в одеяло у входа. Всё, что осталось воспоминания и старый телефон с фотографиями моторных схем.
Он не знал, кто ещё мог бы раскрыть правду, но пока у него было достаточно моторов, чтобы не разбирать своё прошлое.
Вечером, когда солнце садилось за низкими домиками района, он шёл к автосалону. Фёдор не дал ему официального пропуска, но Татьяна тихо предупредила охрану:
Пускай ребёнок зайдёт, он помогает с ремонтом. Если менеджер будет возражать, пусть пишет мне.
Так каждый день Димка пробирался в цех. Некоторые механики смеялись:
Ну что, менеджер? Уже нашёл волшебную деталь?
Он игнорировал их. Постепенно к нему подходили: «Слушай, ты видел эту электронную систему впрыска?», спрашивал один.
Нет, только на схемах, отвечал Димка, указывая на провода. Здесь, кажется, ктото подключил жгут не к тому модулю. Смотри на маркировку.
Механик удивлённо наклонился ближе.
Хм никогда не замечал.
Так маленькими шагами Димка завоевывал уважение, о котором Фёдор даже не догадывался.
Третью же ночь, после десятков мысленных разборок двигателя, Димка заметил странные царапины и повторяющиеся следы, будто ктото силой пытался втиснуть деталь. Он увеличил фото старой схемы: на винте была другая головка, не подходящая к оригиналу.
Ктото сэкономил на детали, пробормотал он, вспоминая форумы, где обсуждались подделки. Не время обвинять, время чинить.
Пятница, за два дня до срока, Фёдор вошёл в цех в плохом настроении.
Где ребёнок? спросил он, оглядываясь.
Один из механиков указал: Димка сидел, почти врезав голову в моторный блок, работая с электрикой. Фёдор подошёл, дорогостоящие туфли блестели на масляном полу.
И как, гений? провёл он. Уже стал менеджером или всё ещё играешь в конструктор?
Димка встал, вытер пот со лба, глаза светились.
Осталось чутьчуть, мистер Фёдор. Я нашёл главную и вторую проблему.
Фёдор ухмыльнулся, но в глазах блеснул страх.
Две проблемы? Конечно, всегда есть «вторичная» ошибка, когда не знают, что делают. Если машина не заведётся, виноват вторичный сбой.
Нет, сказал Димка, держась ровно. Если не заведётся, вину беру я. Я принял вызов. Было бы здорово, если бы вы были рядом, когда я первый раз включу её. И, может, владелец тоже.
Фёдор задумался.
Владелец не должен ничего знать, отрезал он резко. Он только получит машину в работе. Если я провалюсь, ты снова будешь собирать журналы со свалки. Договорились?
Димка кивнул, хотя и не понравилось, как Фёдор сказал «владелец не должен знать». Но он согласился.
У выхода из цеха Фёдор встретил Татьяну.
Тетя Татьяна, сказал он, используя её прозвище, не надо тебе бегать в цех. У тебя там бумажки.
Бумажки я решу, ответила она, не улыбаясь. Меня волнует мотор и этот мальчишка.
Фёдор отмахнулся:
Если он провалится, я вызову эвакуатор из импортёров, заплачу дорого, всё будет исправлено, а владелец даже не узнает.
А что ты пообещал этому парню? спросила Татьяна.
Что обещал? притворился он.
Она сузила глаза.
«Если отремонтируешь этот мотор, я отдам тебе свою должность». Я была в комнате, когда ты это сказал, Фёдор. И слышала, как остальные слышат.
Фёдор закрыл глаза, потом открыл.
Это была шутка, сказал он, будто это была лишь фраза.
Забавно, пробормотала Татьяна. Не помню, чтобы ты так «шутил» с сыном владельца, а только с тем, у кого нет фамилии.
Фёдор побледнел.
Не смешивай вещи, сказал он.
Я не смешиваю, тихо прошептала Татьяна, приближаясь. Ты смешиваешь всё: эго и бизнес. Если этот автомобиль не будет готов к воскресенью, наш контракт с господином Салниковым рухнет. И тогда не только механик будет уволен.
Имя Салникового прозвучало как гром. Он владел сетью автосалонов в Москве, владел половиной офисных площадей города.
Салников оставил короткую записку:
Если решите проблему, которую никто не может решить, заключим эксклюзивный контракт. Если нет ищу конкурентов.
Фёдор знал, что провал может погасить его карьеру. Поэтому поставил лучшего механика на этот мотор сразу же, когда он приехал.
Но когда мотор снова задыхался спустя три дня, он выгнал того парня. Не выносил некомпетентность, особенно когда ставила под угрозу его собственную шкуру.
Он боялся лишь одного: мальчишку, которому четырнадцать лет, ставшего центральной точкой решения. Это шевельнуло всё, что он представлял о иерархии.
Я понимаю, от чего зависит этот контракт, сказал он, чувствуя пот даже в кондиционере. Но я не отдам свою должность четырнадцатилетнему. Даже если он сделает чудо.
Татьяна посмотрела на него.
Никто не требует, чтобы ты отдал место, сказала она наконец. Но слово, данное вслух, имеет значение. Если нарушишь его, потеряешь не только контракт с Салниковым, но и уважение всех здесь, включая меня.
Фёдор открылзакрыл рот, но ответ не вышел.
Он вернулся к окну, смотрел на улицу, где внизу ещё один мальчишка крутил гайки у мотора. Он видел в его взгляде то же, что видел в своём когдато в юности: надежду, которую когдато гасили.
Суббота наступила пасмурной. Димка пришёл рано, глаза красные от недосыпа. Всё ещё перебирал диаграммы, проверяя каждый шаг в голове.
Галина увидела его с рюкзаком.
Идёшь сегодня, мальчик? спросила она.
Иду помогать в автосалоне, мама, ответил он, поцеловав её в морщинистый лоб. Это важно.
Она кивнула, сомневаясь, но доверяя.
В цехе мотор уже ждал, собранный, блестящий, как будто насмехался.
Сегодня день, менеджер, пошутил один из механиков, проходя мимо. Если всё заработает, назову тебя «доктором».
Димка улыбнулся, но желудок комкал.
Татьяна подошла с чашкой кофе и стаканчиками.
Будет публика, предупредила она. Салников звонил вчера, сказал, что придёт посмотреть сегодня.
Димка проглотил сухой крик.
Он сам? спросил он, дрожа.
Он сам, подтвердила она. А если ты боишься, помни: страх есть у всех. Храбрость это когда всё равно действуешь.
Через минуту вошёл Фёдор, явно напряжённый. На этот раз галстук был развязан, рубашка слегка расстегнута.
Итак? спросил он, избегая насмешек. Всё готово?
Да, сэр, проверил дважды, сказал Димка.
Три раза лучше, усмехнулся Фёдор, но всё же позвал к себе одного из работников, чтобы завезти автомобиль.
Белый седан, роскошный, выглядел как спящий зверь.
Димка сел за руль, обнял кожаный руль, на мгновение представил, как будет гонять по Москве, но быстро отряхнул мысли. Было время доказывать.
Татьяна и Фёдор стояли рядом, наблюдая. Некоторые сотрудники образовали тихий круг, как перед началом концерта.
Димка повернул ключ. На секунду всё замерло.
Потом панель зажглась, система ожила, мотор завострил, потом рычал ровно, уверенно.
Он почувствовал слёзы, застрявшие в глазах.
Фёдор выдохнул, почти не заметив.
Татьяна хлопнула в ладоши, радостно.
Хорошо, парень, пробормотал один из механиков. Как будто только что сошёл с конвейера.
Димка не двигался, проверяя каждую цифру, каждый индикатор. Никаких лампочек ошибок, ни шума, ни вибраций всё, как на рекламных роликах.
Он выключил, включил снова, убедился, что мотор подчиняется.
В этот момент в цехе послышались уверенные шаги. Вошёл господин Салников, в сопровождении продавца и молодого помощника.
Татьяна выпрямилась, Фёдор слегка вытрёр руки о брюки.
Добрый день, господа, поприветствовал Салников. Где же моя проблема в миллион рублей?
Он подошёл к машине, погладил капот и спросил:
Кто осмелился затронуть этот мотор?
Все взгляды упали на Димку.
Татьяна мягко положила руку ему на плечо.
Это он, сказала она ясно. Димка.
Салников посмотрел на парня, в глазах отразилось любопытство, а не пренебрежение.
Сколько тебе лет? спросил он.
Четырнадцать, ответил мальчик, стараясь звучать уверенно.
Салников ухмыльнулся.
И ты считаешь, что разбираешься в этом моторе лучше инженеров завода? спросил он, но без злобы.
Нет, сэр, быстро ответил Димка. Их созОн улыбнулся, протянул руку Салникову и сказал: «Я готов показать, что даже с четырнадцатилетним сердцем можно заставить великий мотор жить снова».
