«Если ты починишь этот двигатель, я отдам тебе свою должность», сказал бравый начальник, смеясь.
Татьяна Иванова, в отличие от остальных, не рассмеялась.
Она знала этого мальчишку. Раз в неделю он приходил в автосалон с потрёпанной сумкой, просил забрать журналы с чертежами, которые собирались выбросить, просил оставить рваные руководства, старые каталоги, любой листок с изображением детали или электрической схемой.
Сначала несколько продавцов ругали его.
«Мелкий мусорщик, мешающий покупателям»
Но Татьяна никогда не позволяла его отгонять.
«Если бы у вас была хотя бы половина той жажды учиться, что у него, наш автосалон уже удвоил бы свои объёмы», говорила она, не испугавшись.
Сейчас он стоял у огромного двигателя, похожего на развёрнутого монстра.
Глаза сужены, пальцы тонкие, словно пытаются ощутить невидимую историю каждой детали.
Татьяна вздохнула, взяла бутылку с водой и спустилась в цех.
«Ты ещё не позавтракал, да?», спросила, прислоняясь к колонне, не нарушая его пространства.
Мальчик вздрогнул от её голоса.
Он был так погружён в переплетение цилиндров, шлангов и датчиков, что забыл о собственном желудке.
«Тётя Татьяна», пробормотал он смущённо. «Пока они ушли обедать, я хотел бы привести порядок».
Татьяна посмотрела на столешницу.
Беспорядочно разбросанные детали теперь лежали в аккуратных группах: винты по размеру, уплотнительные кольца, словно ожерелья, шестерни на чистой ткани.
«У тебя есть метод», отметила она, впечатлённо. «Это не только смелость, но и ум».
Он улыбнулся в полуприскусе.
«В книгах написано, что если не понимаешь логику, просто заучиваешь. А когда появляется новая проблема, теряешься», сказал он. «Я люблю разбираться, поэтому в начале медленно, но потом»
Он замолчал, не зная, стоит ли говорить дальше.
Татьяна достала из сумки два хлеба, завернутых в пергамент.
«Вот, возьми», предложила. «Я покупала их сама, но сегодня они нужны тебе».
Мальчик колебался.
«Я не могу заплатить».
«Заплатишь, когда станешь управляющим», поддёрнула она с иронией. «Съешь скорее, пока господин Фёдор не вернётся с той своей невыносимой улыбкой».
Он не нуждался в дальнейших подгонках. Пока жевал хлеб, Татьяна наблюдала за ним.
Она видела не просто худой мальчишку в простых штанах. Она вспомнила Галина Петровну, которая годы назад приходила в автосалон с тряпкой в руках и усталыми глазами, прося работу уборщицы.
«Это лишь пока он не подрастёт», говорила она тогда скромным голосом, скрывающим тяжесть жизни.
Сейчас тот же мальчишка стоял перед самым дорогим двигателем магазина, как перед загадкой, а не перед приговором.
«Данила», позвала она, когда он уже проглотил последний кусок. «Ты знаешь, что Фёдор говорил это в шутку, правда? Он действительно не верит, что ты сможешь это исправить».
«Я знаю», ответил он, вытирая руки о брюки. «Но если я не попробую, останусь в стороне навсегда. Я», глубоко вдохнул, «я устал лишь смотреть».
Татьяна почувствовала сжатие в груди.
«Твоя мать знает, что ты здесь?».
Он пожал плечами.
«Она знает, что я прихожу за журналами. Двигатель тайна. Если бы узнала, то испугалась бы до смерти».
Они рассмеялись.
«Попробуем успеть, пока она не взорвёт меня, а потом и директора», сказала Татьяна. «Если тебе чтонибудь понадобится инструмент, инструкция, кофе позови меня. Я не разбираюсь в моторах, но умею видеть, кто заслуживает шанс».
Данила кивнул.
«Спасибо, тётя Татьяна».
Она поднялась, оставив ему немного хлеба в желудке и гораздо больше смелости в душе.
Следующие дни превратились в тихий марафон. По утрам Данила ходил в общественную школу, записывал всё, что слышал, задавал вопросы, когда никто их не задавал, впитывал информацию. Одноклассники прозвали его «Мозгом», но ему было всё равно. По полудня он помогал Гале Петровне дома: носил ведра с водой, чинил ящик, зашивал стул.
«Ты берёшься за это так, как будто ласкаешь», говорила она, глядя, как он поправляет столешницу. «Твой биологический отец, наверное, был механиком или плотником».
Данила молчал. Отец он не помнил, мать тоже. Его нашли в холодный вечер, свернувшись в одеяле у входной двери. Остальное лишь фантазии. Возможно, когданибудь он спросит старушку, есть ли ещё чтото.
Но пока у него были двигатели, которые можно разобрать, не разбирая собственное прошлое.
Вечерами, когда солнце опускалось за низкие дома района, он шёл к автосалону. Фёдор не дал ему пропусков, но Татьяна тихо предупредила охрану:
«Пустите мальчика, он помогает. Если менеджер будет возражать, пусть он говорит со мной».
Так каждый день Данила пробирался в цех. Некоторые механики смеялись.
«И что, менеджер? Уже нашёл волшебную деталь?».
Он делал вид, что не слышит. Другие, постепенно, подходили ближе.
«Ты видел эту электроинъекцию?». спросил один.
«Только на схемах», отвечал Данила, указывая на провода. «Но здесь, кажется, ктото подключил жгут к неверному модулю. Смотри эти марки».
Механик удивлённо наклонился.
«Никогда не замечал».
Так мелкими шагами Данила завоёвывал уважение, которого Фёдор и не подозревал.
Третью ночь, когда он уже десять раз мысленно разобрал и собрал двигатель, он заметил странные царапины и повторяющиеся метки, будто ктото пытался силой вставить не то, что предназначено. Он достал старый телефон, увеличил фото «до», увидел отличающийся по форме винт с плоской головкой, не соответствующий оригиналу.
«Кто-то сэкономил на детали», пробормотал он, листая старый мануал, который Татьяна достала у одного из продавцов за чашку кофе и кукурузный пряник. На странице было написано: «Винт спецификации X, шестиугольная головка, крутящий момент». На столе лежал иной, более хрупкий винт.
Он понял, что автосалон заменяет оригинальные детали на дешёвые аналоги, чтобы увеличить прибыль, а потом обвиняет механиков. Он держал эту информацию в голове, как тайник, готовый когданибудь пригодиться.
В пятницу, за два дня до срока, Фёдор вошёл в цех в плохом настроении.
«Где мальчик?». спросил он, оглядывая помещение.
Один из механиков указал в даль.
Данила стоял, почти пряча голову в моторный отсек, ковыряя электронику. Фёдор подошёл, его дорогие туфли контрастировали с покрытым маслом полом.
«И что, гений? Уже стал менеджером или всё ещё играешь в лего?».
Данила вытянулся, отряхивая грязь, но глаза светились.
«Почти готов, господин Фёдор. Я нашёл главную и вторую проблему».
Фёдор поднял бровь.
«Две проблемы? Конечно», усмехнулся он. «Всегда есть «второй» виноватый, когда ктото не умеет работать».
«Нет», ответил Данила, стараясь держать голос ровным. «Если не получится, это будет моя вина. Я принял вызов. Было бы здорово, если бы вы были рядом, когда я впервые запущу его. И, может быть, владелец тоже».
Фёдор замолчал на мгновение.
«Владелец не должен ничего знать», резко разрезал он. «Он лишь получит машину. А я если провалюсь, ты снова будешь собирать журналы».
Данила кивнул, не понравилось, как он сказал «владелец не должен знать», но глубоко вдохнул.
«Договорились».
Когда Фёдор выходил, он столкнулся с Татьяной.
«Тетя Татьяна, моя девочка», попытался он, используя прозвище, которое звучало только в его голове. «Не должна ты бродить по цеху, у тебя там бумажки».
«Бумажки я решаю», парировала она. «Меня интересует двигатель и мальчик».
Фёдор жестом отмахнулся.
«Если он провалится, я позову эвакуатор», сказал он. «Заплатим дорого, все будет как надо».
«А что ты обещал мальчику?», настойчиво спросила Татьяна.
«Какой мальчик?», притворился он.
Татьяна сузила глаза.
««Если ты починишь этот двигатель, я отдам тебе свою должность». Я слышала это в кабинете, и другие тоже слышали».
Фёдор закатил глаза.
«Тетя Татьяна, это была шутка, оборот речи».
«Забавно», прошептала она. «Не видел, как ты так «шутил» с сыном владельца, а только с теми, у кого нет фамилии».
Фёдор побледнел.
«Не смешивай вещи».
«Я ничего не смешиваю», тихо ответила она, подходя ближе. «Ты путаешь всё, свой эго и дело. Если этот автомобиль не будет готов к воскресенью, контракт с господином Салазаром рухнет».
Салазар, владелец сети автосалонов, имел в городе Калуга огромный бизнес. Он оставил простую записку:
«Если вы решите проблему, которую никто не решает, мы подпишем эксклюзивный контракт. Если нет пойду к конкуренции».
Фёдор знал, что его карьера может исчезнуть вместе с этим двигателем.
Суббота выдалась пасмурной. Данила пришёл рано, глаза покраснелые от недосыпа. Он до ночи разбирал последние схемы, проверяя каждый шаг в уме. Галина Петровна увидела его с рюкзаком.
«Идёшь рано, сынок?».
«Помогаю в автосалоне, мам». ответил он, принеся поцелуй. «Важно».
Она кивнула, сомневаясь, но доверяя.
В цехе двигатель уже ждал, собранный, блестящий, как будто смеялся над проблемой.
«Сегодня день, менеджер», подшутил один из механиков, проходя мимо. «Если всё заработает, я назову тебя «доктор».
Данила улыбнулся, но желудок крутил.
Татьяна появилась через несколько минут с чашкой чая и стаканчиками.
«Будет зрители», предупредила она. «Господин Салазар звонил вчера, придёт сегодня».
Он проглотил сухо.
«Он сам придёт?».
«Да, и если ты боишься, помни: страх есть у всех. Храбрость это когда действуешь, несмотря на него».
Через мгновение вошёл Фёдор, выглядел напряжённым, галстук распущен, первая пуговица отстегнута.
«Итак?», спросил он, избегая насмешки. «Готов?».
«Да, господин», ответил Данила. «Проверил всё дважды».
«Три раза лучше», сказал Фёдор, указывая на помощника, чтобы тот подогнал машину.
Салазар, высокий и строгий, появился в дверях, сопровождаемый помощником. Татьяна выпрямилась, а Фёдор попытался незаметно высушить руки.
«Господин Салазар, где мой «проблемный» автомобиль?».
Салазар подошёл к седану, осмотрел её, как будто вдыхая запах металла.
«Двигатель был списан», сказал он. «Импортёры советовали «купить другой». Я сказал: «Прежде чем бросать, покажите, есть ли здесь мастера, которые умеют слушать, а не только нажимать кнопки».
Он положил руку на капот.
«Кто смел вмешаться?».
Все взгляды упали на Данилу. Тётя Татьяна слегка коснулась его плеча.
«Это он», произнесла она.
Салазар посмотрел на мальчика, в глазах отразилось не презрение, а любопытство.
«Сколько тебе лет?».
«Четырнадцать», ответил он, пытаясь звучать уверенно.
«И ты считаешь, что понимаешь этот двигатель лучше заводских инженеров?».
«Нет, они создали его. Я лишь услышал, что он мне говорил».
Салазар кивнул, улыбнулся.
«Хороший ответ», сказал он. «Покажи, что ты умеешь».
Данила снова сел за руль, запустил двигатель. Он отвечал ровно, без заеданий.
Салазар подошёл к машине, обнял капот, прислушался к ровному урчанию.
«Никаких индикаторов, никаких ошибок», заметил он. «Никакой проблемной инъекции».
Фёдор выглядел растерянным, но Татьяна держала его взгляд.
Салазар объявил:
«Я подтверждаю контракт с нашей сетью. Но есть обещание: ктото сказал: «Если ты починишь этот двигатель, я отдам тебе свою должность». Несмотря на то, что закон не позволяет четырнадцатилетнему стать менеджером, честь требует выполнить слово».
Он обратился к Фёдору.
«Ты согласен?».
Фёдор глубоко вдохнул и кивнул.
«СоглашаТак в конце концов все поняли, что истинная сила не в звании, а в готовности открыть сердце и дать шанс тем, кто действительно заслуживает доверия.
