**Серебряная годовщина, о которой забыли**
Лариса поправляла белую льняную скатерть на кухонном столе, её пальцы слегка дрожали от усталости и волнения. Сегодня у них с Сергеем была серебряная свадьба двадцать пять лет! С самого утра она колдовала над праздничным ужином: на плите томилась утка с черносливом, в духовке золотился картофель с укропом, а на столе уже красовались яркие зёрна граната для салата Серёжа обожал их терпкий вкус. Кухня наполнялась ароматами специй, ванили от яблочного пирога и лёгким дымком от трёх свечей в бронзовых подсвечниках. Рядом стояла бутылка «Каберне» точно такого же, какое они пили на свадьбе. Лариса специально заказала его в винном магазине у знакомого. Она надела тёмно-синее платье с кружевным воротом, распустила волосы обычно она собирала их в строгий пучок и даже накрасила губы алой помадой, чего не делала лет пять.
Посмотрела на старые часы с маятником над холодильником 20:15. Сергей обещал быть к семи. Она набрала его номер, но в ответ услышала лишь холодный голос автоответчика: «Абонент временно недоступен». Сердце ёкнуло, но Лариса отмахнулась от дурных мыслей, помешивая сметанный соус. «Наверное, задержался на заводе», утешила она себя, поправляя букет гвоздик в вазе.
Дверь с шумом распахнулась, и в квартиру влетела их дочь Алина, двадцати трёх лет, приехавшая на выходные из соседнего города, где работала дизайнером интерьеров. Её русые кудри растрепались от ветра, а в руках болталась холщовая сумка и букет жёлтых хризантем.
Мам, я приехала! крикнула Алина, скидывая кеды и едва не уронив сумку. Ого, стол какой! У вас что, годовщина?
Лариса улыбнулась, принимая цветы.
Ага, серебряная. Папа обещал к семи, но, видимо, задержался.
Алина фыркнула, вешая кожаную куртку на вешалку.
Ну, это же папка. Вечно у него то станок сломался, то отчёт горит. Чем помочь?
Поставь вино и бокалы, попросила Лариса, но голос её дрогнул. Она снова глянула на часы 20:30. Утка остывала, соус загустел, а свечи догорали, роняя воск на скатерть.
К девяти Лариса сидела за столом, теребя салфетку с вышитыми инициалами свадебный подарок от покойной тётки. Алина, устроившись напротив, листала телефон, пытаясь разрядить тягостное молчание.
Мам, может, ещё раз позвонишь? предложила она, отпивая чай из кружки с надписью «Лучшая дочь».
Лариса покачала головой, губы её сжались.
Бесполезно, Алина. Он забыл. Опять.
Алина нахмурилась, отложив телефон.
Да не накручивай ты. Может, у него дела. Вчера звонил, говорил, что какой-то станок заглох.
Лариса сжала салфетку так, что побелели костяшки пальцев.
Дела? Алина, это наша годовщина! Я весь день у плиты, платье надела, а он даже не потрудился позвонить!
Дверь скрипнула, и на кухню вошёл Сергей. Его серый пиджак был помят, волосы всклокочены, а под глазами залегли тёмные тени. В руках он держал потрёпанный портфель, но ни цветов, ни улыбки при этом не было.
Привет, буркнул он, ставя портфель у стены. Что за пир? Праздник какой?
Лариса замерла, глаза её расширились, будто он ударил её.
Праздник? Сергей, сегодня наша серебряная свадьба. Двадцать пять лет!
Сергей застыл, лицо его побледнело, а портфель едва не выскользнул из рук.
Чёрт, Ларис Я забыл. На заводе форс-мажор, я без задних ног.
Лариса встала, голос её задрожал.
Забыл? Я весь день готовила, ждала, свечи жгла! А тебе хоть бы что!
Сергей скинул пиджак, швырнув его на стул.
Да ладно тебе, войну устраивать! Я пашу, чтобы у нас всё было! А ты из-за ужина скандал закатываешь!
Алина покашляла, пытаясь вмешаться.
Эй, родители, хватит. Пап, садись, поешь. Мам, он не специально.
Но Лариса повернулась к дочери, глаза её сверкнули.
Не специально? Алина, он всегда так! Я для семьи всё, а он делает вид, что это ерунда!
Сергей хлопнул ладонью по столу, звякнули бокалы.
Всё? А я что, воздух качаю? Я на заводе с шести утра, Ларис! А ты вечно недовольна!
Ужин, который должен был стать праздником, превратился в поле боя, где каждая тарелка была как мина.
На следующее утро в квартире стояла тяжёлая тишина, словно ноябрьский туман за окном. Лариса варила кофе, не глядя на Сергея. Он сидел за столом, листая газету, но пальцы его нервно дёргали уголки страниц. Алина, чувствуя напряжение, намазывала масло на хлеб и пыталась разрядить обстановку.
Мам, утка вчера была огонь, сказала она, откусывая тост. Может, доедим? Я салат сделаю.
Лариса буркнула, не отрываясь от плиты.
Ешь, если хочешь. Я не голодна.
Сергей отложил газету, вздохнув.
Ларис, хватит дуться. Я виноват, забыл. Но ты тоже хороша сразу накинулась.
Лариса резко обернулась, ложка звякнула о кружку.
Накинулась? Сергей, я старалась! Платье надела, вино купила! А ты пришёл, как будто это просто очередной вечер! Тебе вообще не важна наша семья?
Сергей встал, голос его стал громче.
Важна? Да я ради вас двадцать лет на заводе горбачусь! А ты вечно меня пилишь то не так, это не эдак! Я не робот, Ларис!
Алина подняла руки.
Стоп-стоп! Вы как дети. Мам, папа реально устал. Пап, маме обидно, она старалась. Давайте просто поговорим?
Но Лариса покачала головой, глаза её блестели.
Поговорим? Алина, ты всегда за него. А я? Я для вас всё
