Горький праздник: драма Светланы
Светлана сидела на кухне, в сотый раз перебирая купюры. Кошелёк почти опустел, а до зарплаты ещё семь дней.
— Мало, — вздохнула она. — Но что поделать? Такие уж зарплаты у учителей…
Нужно было заплатить за квартиру, купить еды, но на что? В магазине в центре Тверь Светлана вздыхала, глядя как цены растут, словно грибы после дождя. В итоге взяла только молоко, буханку хлеба да пачку гречки. Масло не по карману, зато маргарин — пожалуйста. Кофе, чай, печенье, любимый сыр — всё осталось на полках.
Пришлось ехать к бывшей свекрови за картошкой. А там — неизбежное:
— Я же тебе говорила! — как всегда, заявила Галина Сергеевна.
Свекровь была строгой, но мудрой. Ей шёл семьдесят восьмой год, и она редко ошибалась. Если бы Светлана послушала её раньше, может, сейчас не пересчитывала бы гроши со слезами в глазах. Может, жила бы, как люди. Или даже лучше! Но что было, то прошло.
Два года назад муж, Дмитрий, ушёл. И как ушёл — в её же день рождения. Светлана весь день стряпала, накрыла стол. Дмитрий сел, поел да вдруг и выпалил:
— Всё, Света. Хватит. Ухожу.
Она замерла, не веря ушам. А он продолжал, раздражённо:
— Тебе сколько? Сорок два? А мне сорок семь. В нашем возрасте уже внуки должны быть! А где они? Их нет. Потому что детей у нас нет. Ты их родить не удосужилась!
— О чём ты? — Светлана забыла дышать от обиды. — Ты вообще что? Устал, бедный? Какие дети? Ты за кошкой не следишь, она у тебя голодная! Я по дому на цыпочках хожу, а ты орёшь, что шумлю! Какие тебе дети? Да я, может, нарочно от тебя рожать не хотела!
Откуда взялась эта дерзость? И зачем? Дмитрий будто ждал этого — вскочил, отшвырнул стул и бросил на прощанье:
— Поживу отдельно. Даю тебе время съехать. Квартира-то моя!
Дверь хлопнула, оставив гробовую тишину. Светлана сидела, не зная, что делать, а в груди росла пустота.
Позже ей рассказали, что Дмитрий «женился» на молоденькой кассирше из обувного, куда он зашёл за сапогами. Рассказывали с удовольствием, как он носил ей цветы. А цветы те были с их дачи — розы, которые Светлана годами растила: алые, белые, жёлтые. Он вырвал их с корнем, не жалея.
Светлане было жаль девушку. Думает, поймала удачу? Как бы не так. Дмитрий пожалел денег на букет, пожалеет и на остальное. Хотя, глядя на его новую жену — рослую, крепкую, — ясно: жалеть её не стоит. Дмитрий явно искал ту, что «ему полдюжины наследников родит». Что ж, пусть попробует.
Знала ли свекровь о романе сына? При Светлане Галина Сергеевна ругала Дмитрия, но и ей доставалось:
— А я тебе что твердила двадцать лет? Вечно ходишь, как чучело! Сколько я тебе хороших вещей дарила? Где они? Вот теперь одной маячь!
Светлана помнила те «подарки» — огромные ватные штаны, в горошек. Дмитрий сбежал бы раньше, увидев её в таком.
Начался раздел имущества. Дмитрий твердил: «Всё моё!» Но суд поделил пополам. Светлане досталась дача, ему — квартира. Тут вмешалась Галина Сергеевна, которая годы жила на даче, сдавая свою квартиру:
— Так, а меня спросить не хотите? Света сюда мужиков натащит, а я куда?
— К себе, мама, — огрызнулся Дмитрий.
— Ах ты! А твоя новая на работу как будет ездить? А ты с кассиршей в квартире рассиживаться?
В итоге решили: Галина Сергеевна осталась на даче, свою квартиру отдала сыну, а Светлана оставила их с Дмитрием жильё. Но не успела она обрадоваться, как новая беда — суд поделил и долги. Теперь Светлана платила половину кредита Дмитрия. За его «красивую жизнь» пришлось расплачиваться.
Вот почему она шла на автобусную остановку. Автобусы в Твери ходили редко. Все на машинах, а в транспорте — только бабушки, знавшие друг друга сто лет. Они трещали о пенсиях, ценах, соседях. Светлана молчала, глядя в окно. Ехать выпрашивать картошку на своей же даче было унизительно.
Каждую грядку она растила, рыхлила, радовалась первым росткам. Дом утопал в цветах, деревья побелены. Внутри — чисто, яркие занавески, стол под белой скатертью. Ни пыли, ни хлама. Простота и уют.
Не зря пять лет назад Галина Сергеевна упросилась жить тут. Хитрая — себе хуже не сделает. Развод разводом, а картошку сажать надо. Светлана работала до седьмого пота. Урожай в квартире не хранится, вот и ездила каждую неделю — хоть какой-то доход к жалкой зарплате.
Галина Сергеевна стояла над душой, но ставила чайник, кормила, укладывала спать, не умолкая:
— А я тебе говорила, Света! Нельзя быть такой! Вон, у Димитрия с этой… уже сын растёт, скоро на бабку скинут! А ты всё маячишь, жизнь не понимаешь. Школу брось! Какая пенсия?
Светлана злилась, но знала — свекровь права. Учительство для одинокой разведённой — тупик. Куда идти? В офис в сорок два не возьмут. В магазин — сил нет. Хотелось плакать.
Автобус приехал почти пустой. Светлана вышла, оглядела озеро, дачи богатеев, пасущихся коз. Здесь дышалось легче.
Во дворе кипела работа — мужики что-то строили.
— Неужели Галина Сергеевна скважину затеяла? — удивилась Светлана. — Откуда деньги?
Открыла калитку. Свекровь, оживлённая, командовала:
— Не стой! Мужиков кормить надо!
— Это скважина? — спросила Светлана.
— У-ва-ас! — протянула Галина Сергеевна. — Радуйся! Надоело воду таскать! Зря я копила? — она оглянулась, чтоб рабочие не слышали.
ПришлосьИван, увидев Светлану, улыбнулся так тепло, что в её сердце наконец-то растаял последний лёд обиды.
