Дяденька можно я поем с вами? тихим, дрожащим голосом спросила бездомная девочка у миллионера. То, что он сделал дальше, растрогало всех до слёз и перевернуло их жизни.
Её голос был едва слышен среди шума дорогого московского ресторана, но он прорезал воздух, как нож.
Мужчина в идеально сшитом тёмно-синем костюме замер с вилкой над стейком сухой выдержки. Медленно повернулся к источнику звука девочке лет десяти, с растрёпанными волосами, в грязных кроссовках и с глазами, полными надежды и голода. Никто в зале не догадывался, что этот простой вопрос навсегда изменит их судьбы.
Был тёплый октябрьский вечер в центре Москвы.
В ресторане «Петрович», отмеченном звёздой Мишлен за изысканную кухню и вид на Москву-реку, ужинал один Дмитрий Соколов влиятельный бизнесмен, владелец строительных компаний. Лет пятидесяти, с седеющими висками и дорогими часами на запястье, он излучал ту самую уверенность, перед которой замолкали даже самые громкие голоса. Его уважали, порою побаивались, но мало кто знал, кем он был на самом деле.
И вот, в тот самый момент, когда он уже собрался отрезать кусок мяса, его остановил голос.
Не официанта. Девочки. Босоногой, лет десяти. Её худи было порвано, джинсы покрыты пылью, а широко открытые глаза говорили об отчаянии.
Метрдотель уже бросился её выпроваживать, но Соколов поднял руку.
Как тебя зовут? спросил он твёрдо, но нежно.
Лиза, прошептала она, беспокойно озираясь.
Я не ела с субботы
Он помолчал, затем кивнул на стул напротив. Всё вокруг словно затаило дыхание.
Лиза села, будто боясь, что её сейчас прогонят. Глаза опустила, руки сжала на коленях.
Соколов подозвал официанта.
Принесите ей то же, что и мне. И стакан тёплого молока.
Когда блюдо подали, Лиза набросилась на еду. Пыталась есть аккуратно, но голод брал верх. Соколов не осуждал. Просто смотрел на неё, погружённый в свои мысли.
Когда тарелка опустела, он наконец спросил:
А где твоя семья?
Папа погиб. Он был кровельщиком, упал с крыши. Мама ушла два года назад. Я жила с бабушкой, но она умерла на прошлой неделе. Голос дрогнул, но слёз не было.
Лицо Соколова оставалось невозмутимым, но пальцы вцепились в стакан так, что костяшки побелели.
Никто ни Лиза, ни служащие, ни гости не знал, что Дмитрий Соколов прошёл через то же самое.
Он не родился богатым. Ночевал в подворотнях, собирал бутылки за копейки, ложился спать голодным десятки раз.
Мать умерла, когда ему было восемь. Отец исчез вскоре после. Он выживал на улицах Москвы совсем недалеко от того места, где теперь скиталась Лиза. И он тоже когда-то останавливался у витрин ресторанов, мечтая попробовать горячую еду.
Слова девочки разбудили в нём что-то давно забытое.
Соколов достал кошелёк, но, собираясь протянуть купюру, замер. Взглянул Лизе в глаза.
Хочешь поехать со мной?
Она моргнула. Ч что вы имеете в виду?
Я живу один. У меня нет семьи. У тебя будет еда, кровать, школа. Настоящий шанс. Но только если ты готова трудиться и быть воспитанной.
В зале пронёсся шёпот. Кто-то переглянулся.
Но Дмитрий Соколов не шутил.
Губы Лизы задрожали. Да, прошептала она. Я я очень хочу.
Жизнь в доме Соколова оказалась для Лизы чем-то невообразимым. Она никогда не чистила зубы щёткой, не видела горячей воды из душа, не пила молоко, которое не пахло подвалом.
Первое время было тяжело. Иногда она спала на полу рядом с кроватью «слишком мягко, страшно». Прятала хлеб в карманы, боясь, что еда вдруг исчезнет.
Однажды домработница застала её за тем, что она воровала сушки. Лиза разрыдалась:
Я я просто не хочу снова голодать.
Соколов не кричал. Он присел перед ней и сказал то, что она запомнит навсегда:
Ты больше не будешь голодать. Обещаю.
Эта новая жизнь чистые простыни, учебники, завтраки сИ когда спустя годы Лиза, уже ставшая успешным юристом, основала фонд помощи бездомным детям, она всегда повторяла одну простую истину: иногда одно “да” может изменить целую жизнь.
