**Мой дневник.**
Полгода назад мы с женой, Светланой, приняли тяжелое решение — уехать. До этого жили на окраине Волгограда, работали на заводе, сводили концы с концами. Не жировали, но и не бедствовали. Ссор не было, жили душа в душу. Пока однажды на предприятии не начались сокращения. Сначала уволили Свету, потом и меня.
Накоплений не было — двое детей, долги, все деньги уходили на еду и коммуналку. Казалось, жизнь рухнула. И вот тогда её отец, мой тесть, протянул руку помощи. Он жил в Сарск, сдавал свою однокомнатку на окраине. Квартиру мы увидели — обшарпанную, требующую ремонта, но крыша над головой дороже.
Переехали. Первый месяц был кошмаром: денег нет, дети голодные, счета копятся. Я метался в поисках работы, Света держала дом. Когда наконец получил аванс, едва сдержал слёзы. Начал работать с утра до ночи, возвращался усталый, но с мыслью: “Выкарабкиваемся”. Часть денег отдавал тестю — за квартиру и просто в знак благодарности. Думал, жизнь налаживается.
Но нет.
Тесть стал приезжать. Сначала “на пять минут”, потом “проведать внуков”, а потом — каждый день. И не помочь, нет. Садился на кухне, включал телевизор и ел. Всё. Дочиста.
Света варила с утра до вечера, а я приходил — пустая кастрюля. В холодильнике пропадали продукты. Сначала молчал. Потом она сама заныла: устала, сил нет. А я смотрю на неё и думаю: детей и так, хватает. Зачем третий взрослый ребёнок?
Попробовал поговорить с тестем. Спокойно. Сказал, что ценим его помощь, но у нас самих сложно. Он кивнул, будто согласился, даже пару раз принёс пирожки и курицу. Но через недели две — снова своё: внукам яблоко, а сам садится за наш ужин.
Я снова к Свете: “Ну сколько можно?” А она лишь пожимает плечами: “Папа же помог… это его квартира… он просто любит внуков”. Аргументов нет. А у меня — нервы на пределе. Пашу с утра до ночи, сам хожу в драных кроссовках, а тут — человек, который опустошает холодильник, будто в отеле.
Поддержки нет. Мои родители в другом городе, у друзей своих проблем хватает. Тесть будто не видит, жена — не хочет. И я не знаю, что делать. Да, он помог. Но когда это кончится? Я больше не чувствую, что это мой дом.
А завод, где мы раньше работали, окончательно закрылся. Бывшие коллеги разъехались. Мы на грани. И этот дом, который сначала казался спасением, теперь больше похож на клетку.