**Родственники в гостях: как моя вежливость довела до скандала**
Иногда доброта — не добродетель, а настоящая кабала. Особенно если рядом — «родные люди», у которых совесть заменяет дорожную сумку.
Я всегда была тихоней. Не любила ругани, не умела говорить «нет» и пыталась угодить всем. Особенно родне. Хотя половина из них — дальние, случайные. Но у нас ведь как: «родственник — не враг».
Живут они в деревне под Воронежем. Как только огородные дела заканчиваются, всё семейство дружной толпой устремляется в город. И по какому-то немому соглашению именно моя квартира становится их «базой отдыха». У других просто чайку попьют, а ночуют — у меня. Из года в год.
Я терпела. Молчала. Утешала себя: ну ладно, несколько дней — не конец света. Потом опять работа, уют, привычная жизнь.
Но в этот раз они меня огорошили.
Как-то июньским утром родня объявилась с намерением остаться на всё лето.
— Мы тебе не помешаем? — весело гаркнул дядя Витя, втаскивая в прихожую три перевязанных мешка и раскладушку.
— А дача? — осторожно поинтересовалась я.
— Да ну её, надоела! К тебе приехали — воздухом городским подышать. Да и ребятишкам нашим вместе веселее, — отрезала тётка Катя, даже не сняв тапочки.
Словно я не хозяйка дома, а бесплатный курорт «Всё включено»: ночлег, еда и благодушие по умолчанию.
Хорошо бы пару недель. Но три месяца!
А мы с Сергеем, между прочим, билеты в Сочи купили. Море, покой, солёный ветер. Всё уже оплачено. Чемоданы почти собраны.
Когда я попробовала мягко намекнуть, что скоро уезжаем, и им стоит подумать о возвращении, началась настоящая буря.
— Эгоистка, Надька! — взорвался дядя. — О себе одной думаешь! Мы даже в зоопарк не съездили, планы не выполнили, а ты нас гонишь! Могла бы отпуск перенести — на сентябрь, например!
Тётка фыркнула и топнула на кухню, громко хлопая шкафами. Дети заныли. В воздухе повисло напряжение, словно перед грозой. Но я поняла: если сейчас не настоять, они и Рождество у меня отметят.
— Извините, но мы всё-таки уезжаем, — твёрдо сказала я. — Вы взрослые, разберётесь.
Сначала — гробовая тишина. Потом начались театральные сборы: упаковывали вещи с преувеличенной злобой, мыли посуду с таким видом, будто оттирали кровь, перешёптывались под нос. На прощание опустошили полхолодильника.
— Вот это гостеприимство… — бросила тётка, не глядя мне в глаза.
Дверь захлопнулась. И наступила… тишина. Такая редкая, такая драгоценная. Я опустилась на диван, прижала к груди подушку и впервые за долгое время вздохнула спокойно.
Да, мне неприятно. Я не хотела скандала. Не хотела никого обидеть. Но где черта? Когда моя покладистость перестала быть добротой и стала просто глупостью?
Теперь я знаю точно: помогать — можно. Принимать — тоже. Но позволять ездить на себе верхом — ни за что.
