Стою на кухне, озираю этот бардак и не верю своим глазам. Вчера был мой день рождения, и я пригласил родителей моей новоиспечённой жены.
Мы с Таней расписались всего пару месяцев назад — тихо, без шума, просто сходили в загс. Даже родителей не позвали, только мы вдвоём. Теперь живём в её квартире, которую она снимала ещё до свадьбы. Но вчерашний вечер… это было что-то.
Честно говоря, я немного нервничал перед приездом тестя и тёщи. Люди они простые, но с норовом. Татьяна Васильевна любит всё контролировать, а Сергей Николаевич, наоборот, больше молчит, но если уж что-то скажет — то в точку. Я старался: накрыл стол, купил продукты, даже торт испёк сам, хотя у меня обычно с выпечкой не ладится. Таня успокаивала, мол, её родители неприхотливые, но хотелось же произвести впечатление. Всё-таки первый официальный визит!
Гости явились вовремя, с подарками. Татьяна Васильевна принесла огромные хризантемы и коробку в блестящей упаковке. Сергей Николаевич вручил бутылку домашней настойки — сказал, сам гнал. Сели за стол, поначалу всё шло нормально. Я приготовил оливье, запечённую утку, картошку с грибами. Таня хвалила, тесть с тёщей одобрительно кивали, даже комплименты сказали. Но потом началось самое интересное.
Татьяна Васильевна, как оказалось, мастер неловких тем. Вдруг спросила, когда мы собираемся заводить детей. Я чуть не поперхнулся настойкой. Таня попыталась перевести разговор, но тёща не унималась: «В наше время, Саш, мы с Серёжей сразу после свадьбы детей задумали. А вам чего тянуть?» Я улыбался и кивал, хотя в голове крутилось: «Да мы же только расписались, дайте привыкнуть!» Таня, кстати, тоже была в растерянности, но она всегда так — не любит маме перечить.
Потом тёща переключилась на мою кухню. Встала, начала осматривать всё, будто санэпидемстанция. «Саша, а почему у тебя кастрюль всего три? Надо бы побольше, если гости будут. И обои эти тёмные — повесил бы что-то посветлее». Я сдерживался, но чувствовал, как уши наливаются жаром. Таня прошептала: «Не обращай внимания, она у нас такая». Но это же моя кухня! Я её обустраивал, а теперь мне говорят, что обои не те.
Сергей Николаевич, к счастью, сгладил ситуацию. Начал рассказывать про дачу, как у них этим летом огурцов столько уродилось, что раздавали соседям. Я слушал, кивал, а сам думал: «Чтоб побыстрее закончилось». И тут Татьяна Васильевна вручила подарок. Я развернул коробку — а там… сервиз. Такой, знаете, в цветочек, как у бабушки в деревне. Поблагодарил, конечно, но в голове одна мысль: куда это ставить? У нас и так шкафы забиты, а этот сервиз места займёт на целый банкет.
Таня, видя мою растерянность, попыталась пошутить: «Мам, ну ты же знаешь, Сашка больше по пивным кружкам привык». Но Татьяна Васильевна только хмыкнула: «Это несерьёзно, Таня. В доме должна быть нормальная посуда». Я еле сдержался, чтобы не прыснуть. Вот тогда-то я и понял, что жизнь с этими людьми — ещё тот квест.
Когда гости наконец ушли, я выдохнул. Таня обняла меня и сказала: «Молодец, лучше, чем я ожидала». Но я, если честно, до сих пор в шоке. Стою на кухне, смотрю на этот сервиз, на недоеденную утку, на бутылку настойки, которую так и не допили. И думаю: что значит — стать частью новой семьи? С одной стороны, я люблю Таню и ради неё готов терпеть подобные моменты. С другой — как научиться пропускать мимо ушей такие замечания? Может, со временем привыкну, и мы с Татьяной Васильевной найдём общий язык. А может, просто научусь держать дистанцию.
Сегодня проснулся с мыслью, что надо поговорить с Таней. Может, договоримся, что в следующий раз будем праздновать только вдвоём. Или позовём моих родителей — они хотя бы мои обои не критикуют. Но понимаю: её родители — теперь часть моей жизни. И как ни крути, придётся учиться уживаться. Может, в следующий раз просто поставлю этот сервиз, налью им их же настойки и скажу: «Это вам за обои». Шучу, конечно. Или нет?