“Такую невестку нам самим подавай!”
Ольга аккуратно разравнивала песочное тесто в форме. Скоро должны были приехать её сын Дмитрий с женой Алиной.
Тишину нарушил резкий телефонный звонок. Ольга смахнула муку с рук и подняла трубку.
— Алло?
— Здравствуйте, — раздался незнакомый голос. — Это Ольга Николаевна Соколова?
— Да, слушаю вас, — ответила Ольга, почувствовав лёгкую тревогу.
— Меня зовут Галина Ивановна. Я… бывшая свекровь Алины. Вашей невестки.
Ольга медленно опустилась на кухонный стул. *Бывшая свекровь?* В памяти всплыли редкие, но горькие упоминания Алины о прошлом.
— Ясно, — произнесла она ровно. — Чем могу помочь, Галина Ивановна?
Голос в трубке внезапно сбросил вежливую маску.
— Да вот, решила поинтересоваться, как у вас поживает наша Алина? Уже намучились с ней? Или ещё нет? Но поверьте моему опыту — пожалеете! Ох, как пожалеете, что взяли в дом эту ленивую дармоедку!
— Простите, не понимаю. Алина замечательная девушка. Почему мы должны жалеть?
— Замечательная?! — взвизгнула Галина. — Да она же бездельница! Полы я мою *каждый день*, по правилам! А она? Раз в неделю — и то сквозь зубы! А шторы! Когда вы в последний раз снимали шторы для стирки? А? У меня — раз в месяц, святое дело! А она? Раз в два года! Грязь копила годами!
И готовила… Кормила моего бедного сына чем попало! Суп — вода водой, котлеты — резиновые! У него от её стряпни гастрит открылся!
— Галина Ивановна, в их доме всегда идеальный порядок. Алина прекрасно готовит. Я сама научила её некоторым секретам. И насчёт гастрита… ваш сын, если не ошибаюсь, злоупотреблял алкоголем?
— Ах, нет претензий?! — закричала Галина, не слушая. — А как она с мужем обращалась?! Мой Юра приходил уставший… ну, пропустит рюмку-другую, как все мужики! А она? Вместо того чтобы накормить, уложить, проявить заботу — орала! Скандалы закатывала! Бессердечная стерва!
Ольга закрыла глаза. Она знала от Алины, что её “немного выпивавший” бывший муж мог появиться под утро, разгрожать квартиру, оскорблять. И знала Дмитрия — трезвенника, который носил жене цветы без повода и гордился её карьерой.
— Мой сын, Дмитрий, — твёрдо сказала Ольга, — не приходит домой пьяным. *Никогда*. Он уважает жену. И у Алины нет причин на него кричать. Они счастливы.
В трубке повисло тяжёлое молчание. Потом голос Галины зашипел, злобный и ядовитый:
— Счастливы? Ха! А вы вообще знаете, что она из детдома? Мы её приютили, а ведь известно, чем там дети занимаются! Недаром она бесплодная! Пустоцвет! Годы пройдут, а внуков у вас не будет! Тогда и поймёте, какую дрянь в дом впустили!
— Галина Ивановна, — Ольга говорила чётко, будто стояла перед ней, — вы глубоко ошибаетесь. В нашей семье — мир и любовь.
Алину я люблю, как дочь. Да, она росла без родителей, но в этом нет её вины. Я дала ей то, чего ей не хватало — материнское тепло.
А насчёт внуков… ваши “пророчества” опоздали. У Алины и Димы будет ребёнок. Скоро. Так что ваши опасения напрасны.
Тишина. Потом — прерывистый вдох. И вдруг… рыдания.
— Ребёнок? — прохрипела Галина. — Серьёзно? А вдруг… не от вашего сына? Ох, Боже… А мой-то… мой Юрка…
Голос сломался.
— Пьёт, работы нет, живёт, как бомж… А мне внуков хочется! Хотя бы одного!
Ольга слушала, сжимая трубку. Жалость кольнула сердце — но не к этой женщине, а к той Алине, что вынесла годы унижений.
— Галина Ивановна… — начала было Ольга, но та перебила, голос стал липким, умоляющим:
— Слушайте… Если с Димой у них не сложится? Разведутся? Такое же бывает! Вы тогда… сразу позвоните! Я сыну скажу… может, он за ум возьмётся!
Она же теперь, по-вашему, исправилась? Готовит, убирается… Может, к нам вернётся? Вы только предупредите! Пожалуйста!
Вот оно. Не раскаяние. Не осознание вины. Отчаяние женщины, увидевшей, что то, что она считала мусором, в других руках стало сокровищем. И дикая надежда — урвать его обратно.
— Такую невестку, как Алина, мы никому не отдадим. Больше не звоните.
Она положила трубку. Заблокировала номер. В горле стоял ком — от гнева, от боли за прошлое Алины. Но сильнее всего было чувство… защиты.
Защиты своего дома, Дмитрия и этой хрупкой, но сильной теперь девушки, которая стала ей дочерью.
Ольга накрыла тесто полотенцем. Скоро здесь будет шум, запах пирога, смех. Скоро добавится новый голос — звонкий, требовательный.
Она вспомнила, как впервые увидела Алину — застенчивую, словно испуганную птичку. Теперь та светилась от счастья.
Жаль, муж не дожил — не увидел, как сын смотрит на свою жену с любовью.
Час прошёл. Звонок в дверь. Ольга смахнула слезу, расправила фартук.
На пороге стояли Дмитрий с огромными пионами и Алина. Её округлившийся живот, сияющие глаза — никакие тени прошлого не могли затмить этот свет.
— Мам! — Алина бросилась обнимать Ольгу. — Пахнет чудесно! Что печёшь?
— Песочный пирог, дочка, — ответила Ольга, целуя её в щёку. — Дима, цветы в вазу поставь.
Она проводила их в гостиную, бросив взгляд на телефон. Тот голос, полный злобы, казался теперь эхом из другого мира.
Здесь же, в этой комнате, наполненной светом и смехом, царила настоящая жизнь. Их жизнь.
И Ольга, как страж этого счастья, никому не позволит его разрушить.
