20 мая, среда
Всё было в порядке, пока она не вернулась.
– Что ты здесь делаешь? – Марина едва не уронила кружку с чаем, увидев на пороге знакомую фигуру. Светляк в комнате мерцал, как будто подтверждая сон.
– Привет, сестрица, – усмехнулась Аглая, отбрасывая длинный выбившийся локон. – Скучала?
– Ты же… В Израиле… – Марина почувствовала, как охлаждается даже воздух в квартире. – Восемь лет назад ты ушла, обещав никогда не…
– Планы, как масло, меняются, – пожала плечами Аглая, проскользнув мимо. – Можно войти? Или будешь меня стоять коридор держать?
Марина шагнула в сторону. Восемь лет. Восемь лет тишины, уюта, Ангара в руках. Аглая оглядывала пространство, некогда их общий мир.
– Ничего себе. – Она провела рукой по мебели. – Помнишь, как мы сгорали, чтобы эти волнистые обои спалить?
– Помню, – тихо ответила Марина. – Аглая, зачем ты…
– Да нет же. Просто увидеть родную сестру нельзя? – Аглая накинула куртку на склад, подошла к окну. Снег, как всегда, висел на проводах. – Всё та же невыносимая весновка.
Марина поставила кружку. Руки, как всегда, дрожали. Аглая выглядела словно восемь лет назад: худая, с пропиленными в глаза синевой, но в лице теперь просекалась усталость.
– Ты замужем? – спросила Аглая, заметив кольцо.
– Да, – Марина прикрыла руку ладонью. – За Олегом.
– Олег Морозов? – Выкатила глаза. – Тот самый, который сочинял дают-пляску, да?
– Тот самый.
– Надо же. На приму руку вышла, а теперь у тебя. Какое совпадение.
– Есть дочка, – Марина сглатывала. – Настя. Шесть лет.
– Детишки? – Аглая присела на диван. – Тоже, как было. Помниться?
– В садике, – Марина стиснула зубы. – Олег заберет в парк.
– Как идиотская картинка. – Аглая усмехнулась. – Семья, котенок, работа. Что же ты в мечтах не умерла?
– Аглая, – Марина шагнула ближе. – Ты вернулась? Почему?
– Неудачно в Израиле. Бизнес провалился, виза истекла. Сказалось. Отпустила. – Аглая вдруг посмотрела на неё с необычной болью в глазах. С глаз видимо, как она зачастила в детстве, когда дома не было телевизора.
– Насовсем? –
– Не сочтусь, – Аглая, как будто чувствужа молчание, добавила. – Но пока что.
Марина знала. Она знала как мороз, что за этой сестрой заключены льды. Восемь лет как она не видела Аглу, но помнила как однажды, уходя, та расставила иглы в её сердце.
– Ты где?
– Пока нигде. – Аглая улыбнулась. То самое, что всегда было просьбой. – Если можно, у тебя перекантуюсь? На пару днечков.
– Аглая, у нас…
– Я на диване перекануюсь. Никто не замечет. – Аглая притянула Марину в объятия. – Всё как раньше, да? МыSame девчонки.
Вечером Олег вернулся с Настей. Марина сдержала. Олег увидев Аглу, сразу стал как под ветер.
– Привет, Олег, – Аглая, как всегда, сразу ожил. – Давно не виделись.
– Аглая, – Олег кивнул. – Как шарады в Израиле?
– Бывало и лучше. – Аглая села на диван, где строила фокусы. – Ты всё такой же параллелега.
Настя взглянула на женщину с любопытством.
– А ты правда сестра? Вы похожи?
– Правда, – Марина смущённо присела рядом. – И похожи, и не похожи.
Аглая наклонилась к девочке.
– Привет, маленькая рыбка. Всё в маму.
Настя прытьнула в объятия.
– Тетя Аглая, делай фокус!
– У меня монета в руке! – Аглая замкнулась в улыбке. – А теперь она… исчезла!
За ужином напряжение было видно как влагу на зеркале. Олег молчал. Аглая сидела, как красивая статуя, ловя каждое её слово.
– Папа, завтра пойдем в цирк? – спросила Настя.
– Конечно, – Олег, как всегда, стал мягким. – Как план.
– И тетя Аглая с нами? –
Марина бросила взгляд на сестру.
– Если позволит.
После ужина Олег помог с посудой.
– Надолго? –
– Говорит — на пару дней.
– Мариш, ты помнишь, что было…
– Помню, – Марина перестала мыть. – Но это она.
– Марина, подумай.
– Не об этом, – она вздохнула. – Это её первые шаги.
– А ты не рискуешь?
– Нет. Она изменилась.
Вечером, как всегда, Аглая показывала фокусы. Настя смеялась.
– Аглая, это храбрость? – спросила девочка.
– Храбрость — это делать то, что ты хочу. Даже если скажут, что нельзя.
Марина со столовой завистью слушала.
Но через несколько дней Аглая стала частью их мира. Она готовила закуски, помогала по хозяйству. Но Марина знала: что-то не таким. Когда Аглая спрашивала про работу, про их планы.
– А Олег хорошо зарабатывает? – спросила она с утра.
– Достаточно.
– А как устроился?
– В бухгалтерии. – Марина сжала зубы. – Зачем тебе это?
– Просто интересно. Он такой… общительный.
Вечером Олег забрали документы. Марина сижала в углах, смотрела как Аглая с улыбкой разговорилась с ним.
– Олег, подвези завтра в центр? – попросила она. – Документов много.
– Без проблем.
Марина сжала кулаки. Помнится, как её да офицер тоже держал так.
Утром Аглая сидела с кофе.
– Не спится?
– Привыкла рано.
– Мариш, ты смотришь…
– Что?
– Я вижу. Ты думаешь о прошлом.
– Это ушло.
– А ты уверена? – Аглая подошла. – Мариш… ты помнишь, как ты умоляла, чтобы я не уходила?
– Это другое.
– Нет. То же. Ты искала кому бы отдать свою жизнь.
– Аглая, – Марина подскочила. – Я прошу. Не трогай. У меня есть всё.
– А если я хочу искать? – Аглая улыбнулась. – Мне сорок два. Я устала быть призраком.
Марина сидела в углах, когда Олег ушел. Она знала этот взгляд. Тот, который убивал её в прошлом.
Вечером Олег был рад. Аглая даже помогла выбрать новый мобильный.
– Помогала выбором? – удивилась Марина.
– Да. В Израиле научилась.
Марина видела, как Олег протянул ей руку. Жест был бездумный, но Аглая мило улыбнулась.
Ночью Марина не могла заснуть. Олег дышал спокойно, а она думала о прошлом.
– Мариш, – Аглая шепнула. – Я ушла. Но я вернулась. Что ты на меня смотришь, будто фашист.
– Я не фашист. Я просто… боюсь.
– Бояться? Почему?
– Потому что я помню, как ты забрала у меня всё.
– Это было. Теперь всё изменится.
– Если доверяю?
– Да. А ты?
– Я…
Марина закрыла глаза. Она знала, что грядёт. Но теперь у неё есть выбор.
– Уходи, – тихо сказала она. – Уходи. Ты не принадлежишь к нашим дням.
– Мариш, – Аглая улыбнулась. – Ты всё повторяешь. Может, на этот раз ты права.
Марина смотрела, как сестра уходит. Она знала, что это не конец. Но хотя бы сегодня Марина победила.