Игорь не раздумывал. Даже не понимал, почему произнёс те слова, казавшиеся невозможными.
Был четверг в начале декабря. Дождь бил в окна, будто небеса плакали вместе с землёй, заливая пустынные улицы и маленький дом, где жил Игорь Соколов.
Игорю сорок два года, он жил почти незаметно, в тишине, рядом с дочерью Тамарой, десятилетней девочкой, в чьих взглядах таилась тяжесть домашнего молчания. Смерть жены Игоря, Ларисы, два года назад оставила холодную и глубокую пустоту. Рак отнял её быстро, унеся смех, разговоры и тепло. С того момента жизнь свелась к работе, школьным заданиям, одиноким приёмам пищи и тусклым воспоминаниям.
Но в ту ночь всё изменилось.
Неожидальный стук в дверь прервал привычную рутину. Открыв её, Игорь увидел женщину, промокшую до костей, с тремя детьми, крепко прижатыми к ней. В её глазах читалась отчаяние и усталость того, у кого больше нет укрытия.
Я Катя, проговорила она хриплым голосом. Моего мужа бросила смерть шесть месяцев назад в результате производственного несчастья. Семья отвернулась. Машина сломалась здесь. Нам негде ночевать.
Игорь не задумывался. Он даже не знал, откуда в нём возникли те слова, казавшиеся невозможными:
Останьтесь у нас этой ночью.
Шесть человек в крохотной квартире с двумя комнатами, без места и удобств для всех, но со взаимным желанием не быть в одиночестве.
Тамара без возражений отдала свою постель старшей дочери Кати, а остальные устроились на полу, окружённые одеялами и мечтами.
Последующие дни превратились в вихрь хаоса. Смех смешивался со слезами, ломались тарелки, одежда валялась повсюду, а жизнь вновь загрохотала там, где прежде царило молчание. При этом начали укрываться невидимые нити, связывающие семьи.
Катя готовила горячие супы, помогала с уроками и постепенно стала подругой Тамары. Дети стали называть Игоря «дядей», а каждый день они вместе осваивали новые умения: резать древесину, чинить мебель, возводить крепости из подушек.
Одиночество растворилось в новом, несовершенном, но настоящем ритме. Игорь не был уверен, сможет ли снова чувствовать, но тепло этой импровизированной семьи вернуло ему то, что он считал утерянным навсегда.
В деревне заметили перемены. Одни шептали, другие восхищались. Говорили, что Игорь святой. Он лишь улыбался:
Меня тоже спасли.
Однажды, весной, Катя нашла в ящике старую фотографию. На ней Лариса, улыбающаяся, держит на руках Тамару. Снимок пробудил давно спящие воспоминания и ещё одно: истинная семья порой не рождается от крови, а строится из любви, шаг за шагом, посреди бурь.
