В их дочь впала в кому на долгие месяцы, и врачи разводили руками надежды не было. Родители стояли у её больничной койки в последний раз, готовые отпустить.
Вселенная, казалось, издевалась над семьёй Морозовых. Годы Пётр и Ольга провели в тихом доме, где эхом раздавался лишь призрак детского смеха. Они исходили все клиники, сжимая друг другу руки, но в ответ получали лишь сочувственные улыбки и покачивания голов. Ольга молилась у древних икон, ездила даже в Киев, а Пётр, её верный рыцарь, был рядом. Но небо молчало.
В конце концов, измученные годами ожиданий, они нашли другой путь. Решили усыновить не одного ребёнка, а сразу двух девочек, чтобы заполнить тишину.
Утром, когда они должны были ехать в соседнюю область, в детдом, с которым долго переписывались, дом наполнился нервной суетой. Ольга собирала в кухне бутерброды, когда запах жареной говядины, обычно любимый, вдруг вызвал у неё приступ тошноты. Она бросилась в ванную, зажав рот ладонью.
Поездку отменили. Вместо детдома они поехали в поликлинику. В маленьком кабинете вселенная наконец раскрыла свою шутку: Ольга была беременна. Уже шестнадцать недель.
Пётр чуть не сошёл с ума. Его рёв восторга оглушил всю клинику. Он обнял врача, медсестру, даже попытался заключить в объятия кадку с фикусом. Гинеколог, суровая женщина, пригрозила вызвать охрану, если он не перестанет перекладывать её аккуратные брошюры о беременности. С этого дня их жизнь крутилась вокруг одного ожидания чуда. Пётр стал охотником за полезной едой, рыскал по рынкам, допрашивая продавцов о пестицидах, и тащил домой лучшие сыры, фрукты и овощи для своей королевы. Ольга, женщина с дипломом педагога, слушала его лекции о пользе капусты от человека, чьим кулинарным достижением раньше был разогрев вчерашнего супа.
Через несколько недель судьба подкинула новый сюрприз. На УЗИ увидели не один, а два сердца.
Беременность далась Ольге тяжело. Возраст брал своё, и большую часть второго и третьего триместра она провела в постели. Но всё забылось, когда она услышала их первый крик. Две идеальные, одинаковые девочки. Назвали в честь бабушек Даша и Маша.
Жизнь превратилась в хаос бессонных ночей, подгузников и любви, которая физически болела. Девочки росли здоровыми, умными, опережая сверстников. Они были двумя половинками одной души. Но, несмотря на внешнее сходство, характеры у них были разные.
Даша комета. Шумная, спортивная, с толпой друзей. Её смех звучал в доме постоянно. Маша тихая река. Книги, природа, рисование. Она не представляла жизни без сестры.
Восемнадцать лет пролетели мгновенно. Даша, пловчиха, покорившая страну на соревнованиях, встретила Сергея, такого же спортсмена. Роман из переписок и перелётов закончился решением свадьбой.
Маша жила тихо. Родители, сестра, спасённые животные. Её страсть готовка. “Маша, ну как мы похудеем, если ты опять печёшь?” смеялись родные.
Её верный друг Гром, огромный алабай, подарок отца. Белый, пушистый, с сердцем щенка.
В тёплый субботний день семья собралась. Даша и Сергей подали заявление. Скоро свадьба. Родители жениха ждали звонка по видеосвязи. Воздух был густ от радости и горечи всё изменится.
“Маш, поехали с нами!” позвала Даша, хватая ключи. “Выбираем меню, без тебя никак!”
Сергей завёл машину. Когда Маша вышла, Гром словно взбесился. Рыча, он бросился к колёсам, царапал резину, выл так, что у Петра мурашки побежали.
“Гром, хватит!” Пётр натянул поводок.
“Избаловала ты его!” засмеялась Даша.
Маша молча села в машину. Ей было не по себе.
Машину ждал грузовик.
Он вошёл в поворот слишком широко, трейлер с брёвнами заколебался. Водитель, старик с лицом, изрезанным морщинами, не справился.
После тишина.
Две простыни на обочине. Одна девушка ещё дышала.
Свадьбы не будет.
На похоронах Ольга рванулась к гробу, и Пётр еле удержал её.
Маша не просыпалась.
Доктор Егор Соколов, молодой невролог, верил в неё. Он собрал консилиум, предложил рискованную операцию. Дорогую.
Пётр продал всё.
Гром дома умирал.
Операция провалилась.
Они шли выключать аппараты.
“Я, наверное, не вернусь, сказал Пётр. И ты тоже. Пусть хоть Гром не умрёт в одиночестве.”
Егор бежал остановить их.
Они стояли у койки.
“Слышишь? прошептал Пётр. Собака лает.”
Дверь распахнулась.
Белый комок ворвался в палату.
Мониторы ожили.
Маша открыла глаза.
“Гром, прошептала она. Я слышала тебя.”
Егор женился на ней.
Гром ел за троих.
А я понял: верность сильнее смерти.