**Имя, изменившее судьбу**
— Бедняжка моя… — сквозь слёзы шептала Татьяна, прижимая к груди новорождённую дочь. — Уж какая доля тебе выпадет…
Девочка жадно тянулась к материнскому молоку, морщась от солёных капель, но голод брал верх. Татьяна даже не замечала этого — мысли о родовом проклятии, одиночестве, что преследовало всех женщин в их семье, сжимали сердце.
В палату вошла медсестра в белом халате и строго посмотрела на молодую мать.
— Опять рыдаешь? Ребёнка захлебнёшь слезами. В чём дело? Девочка здорова, молока хоть залейся, а ты — будто на поминки пришла. Хватит ныть — радуйся!
Татьяна вздрогнула, будто очнувшись. Смущённо улыбнулась — то ли малышке, то ли медсестре — и тихо промолвила:
— Рада… Просто боюсь, что и она пойдёт по нашему пути. Все в роду — одинокие матери. Думала, мальчика родится — глядишь, цепь прервётся… А вот опять дочь…
— Да ты ж прекрасная мать, — смягчилась медсестра. — Только не накаркивай ребёнку. Как назовёшь — так и сложится. Имя придумала?
Татьяна потупила взгляд:
— Мама с бабушкой твердят — Надя. У нас все Надюшки, Надежды… А я прочла, что имя это может значить «отчаявшаяся». Не хочу. Назову её Светой. Пусть будет Светочка. Пусть хоть у неё жизнь сложится иначе…
— Вот и правильно, — кивнула медсестра. — Свет да любовь — всё впереди.
Света росла крепкой, бойкой, с характером. В школе — первая, среди сверстников — заводила. Правда, бабушка Фёкла вздыхала:
— Ну где же девичья стать? Плечи — как у кузнеца, бёдра — тростинка, ходит — будто мужик! Вон платья в шкафу пылятся, а она — в трениках да в кроссовках!
— Да отстаньте! — отмахивалась Света. — Главное — кого я выберу, а не кто ко мне подкатит.
— Не зарывайся, внучка, — бормотала Татьяна. — Жизнь-то не по указке идёт.
В выпускном классе Света влюбилась. В кого бы? В тихого, вечно краснеющего Витьку-ботаника. На дискотеке он жался к стене, будто хотел сквозь неё провалиться. Света подошла, схватила за руку и потащила танцевать. С тех пор не расставались.
Поступили в один вуз, а на третьем курсе Света сама сделала предложение:
— Ну сколько можно в подругах ходить? Пора и семью создавать.
Витька только обрадовался. Он привык, что Света решает, а он кивает. Родные ликовали — казалось, родовое проклятие наконец сломлено.
На пятом курсе родился сын. Света ушла в декрет, а Витьку оставили преподавать. Всё шло хорошо… пока Света не заметила перемен.
Муж стал задерживаться, отмалчиваться, избегать разговоров. Потом и вовсе замкнулся. Догадывалась, в чём дело.
Подруга-секретарша деканата шепнула: Витька крутит роман с Катькой Семёновой, серой мышкой с филфака. Света не стала ждать. Встретила Катьку у общаги, влепила пару оплеух на глазах у всей улицы — та исчезла, как сквозь землю провалилась.
С Витькой разговор был коротким: один под глаз, второй — для закрепления.
— Я… просто хотел помочь… как ты мне тогда… — лепетал он, съёжившись на полу.
— Ещё раз «поможешь» — кое-что оторву, — холодно бросила Света. — Насовсем.
С тех пор Витька ходил по струнке. Не рисковал — знал: со Светкой не шутят. Та самая девочка, которой пророчили участь одинокой матери, не просто разорвала цепь — она построила семью, где стала и стержнем, и стеной, и… Светом в конце туннеля.
**Вывод:** Сила — не в том, чтобы плыть по течению. А в том, чтобы перегородить реку, если она несёт тебя не туда.
