**Дневник. Работа над ошибками**
«Скорая» мчалась по Москве, сирена резала воздух. Машины прижимались к обочинам, пропуская её.
— Пап, прости, только живи… — шёпотом умоляла Алёна, сжимая его руку.
Он не слышал. Перед ним стояла другая девушка — светловолосая, с тёплой улыбкой. Её глаза сияли, словно летнее солнце, манили к себе. Он не сопротивлялся — тело стало лёгким, почти невесомым, и он готов был раствориться в этом свете. Но что-то тянуло его назад, цепко, не отпуская. «Отпусти», — хотел сказать, но не смог. Вдруг резкий удар в грудь — и видение исчезло. Темнота. Пустота.
*За день до этого*
— Пап, можно я поеду с Катей и Леной в Сочи? У Лениной тёти там дом. Деньги только на билеты да немного на карманные… — голос Алёны дрожал, словно перед контрольной.
Иван сразу понял — врёт. Губы подрагивают, пальцы теребят край свитера. Всё как у её матери.
— Надолго? — спросил, откладывая газету.
— На две недели. Солнце, море… Надоело в этой серости.
— С Катей и Леной? — уточнил Иван, поймав её взгляд.
Алёна замерла. По щекам разлился румянец.
— Ты же знаешь… Я соврала. Мы с Димой хотели поехать.
— То-то же. Не отпущу, — твёрдо сказал Иван. — Любовь — это не повод тащить тебя на юг с парнем.
— Я его люблю! — вспыхнула дочь.
— А он тебя? Мужчины в восемнадцать редко любят. Чаще — хотят.
— Значит, нельзя? — голос сорвался.
— Через месяц у меня отпуск — поедем вместе.
Алёна стиснула зубы. Иван сжался внутри. Так же кусала губы Надя, её мать, когда злилась.
— Можно мы с ним тогда к его тёте заедем? — Алёна смотрела умоляюще.
— Нет.
Она хлопнула дверью, оставив его с газетой, которую он так и не прочёл.
*Из прошлого*
Лет пятнадцать назад он уговаривал Надю съездить в Питер. Она солгала родителям или сказала правду — он не знал. Вернулись счастливые. Потом она уехала в МГУ, а он остался в Нижнем, встретил Ольгу. Забыл про Надю, про обещания… Хотя нет, слово «любовь» он ей не говорил.
А потом Надя пришла с вестью: беременна. Он испугался — не за неё, а за Ольгу. Уговаривал на аборт. «Уже двенадцать недель», — плакала Надя.
— Почему тянула?! — крикнул он.
Она ушла. Через три года — звонок в дверь. На пороге бледная, худая Надя с маленькой девочкой.
— Мы с Олей уезжаем, — пробормотал он.
— Я тоже. Но её не возьму, — Надя поцеловала ребёнка и ушла, оставив сумку с вещами.
Ольга не простила. Пыталась полюбить девочку, но через год ушла. А Надя умерла от лейкемии.
*Возвращение*
Иван рассказал Алёне всё, хотя та делала вид, что слушает музыку.
— Я был дурак. Не думал, что ошибки останутся навсегда.
— Есть же таблетки, — пробормотала Алёна, сняв наушники.
— В восемнадцать кажется, что всё можно исправить. Но не всё.
Утром дочь подошла первой:
— Ты не смог оградить маму от ошибок. И меня не оградишь. Я поеду.
— Я мужчина! Я знаю, что… — голос сорвался.
Алёна резко вдохнула, закашлялась, рванула окно настежь. Иван бросился к ней — и острая боль сковала грудь…
*Больница*
— Пап, прости! Я никуда не поеду! — Алёна целовала его в щёку.
— А Дима?
— Он остался.
Парень оказался серьёзным. Говорил о планах, о будущем.
*Вывод*
Ошибки — часть жизни. Лучше оступиться и идти дальше, чем бояться сделать шаг.
