Тяготы сблизили нас, но наша дочь взрослеет в одиночестве
Меня зовут Алёна Морозова, и живу я в Галиче, где Костромская земля хранит вековые церкви и тихие воды озера Галичского. С юных лет я грезила материнством — это стало моим несокрушимым стремлением. В нашей семье росло четверо детей, мама целиком посвятила себя нам, отказавшись от работы. Картина шумного родного гнезда навсегда поселилась в сердце: дом, наполненный смехом, спорами, беготнёй. Но судьба распорядилась иначе, разбив мечты о большой семье, оставив лишь горькие осколки.
Три года мы с супругом, Сергеем Ивановым, безуспешно пытались стать родителями. Каждый цикл — трепетное ожидание, за ним — ледяное разочарование. Я рыдала в подушку, а он, стиснув зубы, гладил мою спину, пряча собственную боль. Врач поставил точку: «ЭКО — ваш последний шанс». Первая попытка подарила чудо — дочь Варвару, которой сейчас 14. Обнимая её крохотное тельце, я думала: вот оно, счастье! Но мне хотелось большего — подарить ей сестёр и братьев, как в моём детстве.
Через год мы повторили попытку. Четыре протокола — четыре поражения. После каждой неудачи я клялась себе: «Хватит», но снова шла в бой. После четвёртого провала сдалась. «Хватит мучить себя», — прошептала я, глотая слёзы. Мечта таяла, словно апрельский снег, оставляя щемящую пустоту. Глядя на Варю, я чувствовала стыд — не смогла дать ей то, что считала главным в жизни.
Иногда ловлю себя на мысли: не будь этой навязчивой идеи, не пришлось бы пережить столько боли. Я изводила себя гормонами, клиниками, а Сергей умолял остановиться. «Ты разрушаешь себя, — говорил он, проводя пальцем по моим впалым щекам. — Я теряю тебя». Он видел, как я гасну, но я упрямо шла дальше. Теперь понимаю — его страх был оправдан, а моё упрямство ослепляло.
Варя растёт одна. Это моя незаживающая рана. Я мечтала подарить ей сестринские ссоры из-за платьев, братскую защиту на школьном дворе. Но судьба распорядилась иначе. Однако наши испытания сковали семью стальной крепостью. Борьба, даже проигранная, закалила характеры. Мы научились ценить тихие вечера втроём, находить радость в мелочах. Сейчас нам 42, мы смотрим на взрослеющую дочь — её упорство в учёбе, доброту к бездомным кошкам, смех, напоминающий звенящий колокольчик. Полного смирения нет — иногда по ночам всё ещё щемит грудь. Но я учусь благодарности: наш дом наполнен светом, хоть и не детскими голосами.
Мы трое — Сергей, я и Варя — стали монолитом. Жизнь не совпала с юношескими грёзами, но подарила иное счастье — выстраданное, настоящее. Когда дочь обнимает нас одновременно за шеи, смеясь: «Вы мои самые родные!», — понимаю: мы выстояли. Не идеально, не так, как мечталось, но честно. Испытания не разъединили, а спрессовали наши души в нерушимый алмаз. И за это — низкий поклон судьбе.
