“Не для тебя этот порог”: сон о смятении, измене и наследстве
Татьяна уже гасила свет, когда в дверь вдруг постучали. Неохотно набросив халат, она приоткрыла. На пороге стоял он — бывший муж Дмитрий.
— Это ты? — выдохнула она, сморщив лоб. — Зачем пришёл?
— Нужно поговорить. Впустишь? — он неестественно улыбнулся. — Всё-таки тут мои следы остались.
Татьяна вздохнула и отступила. Дмитрий прошёл в гостиную, плюхнулся на диван и осмотрелся.
— Как будто пыль времени осела тут, — проворчал он. — Ни новых обоев, ни жизни.
— Меня всё устраивает. Пришёл инспекцию устроить? Или решил мешок с деньгами на ремонт принести?
Она больше не боялась быть резкой. Раньше — да, глотала обиды, смягчала края, молчала. Но теперь — к чему? Они давно чужие, если не хуже. Да и их сын, Артём, уже вырос — живёт отдельно и редко звонит.
— Пахнет пирогами, — вдруг сменил тему Дмитрий. — Угостишь? Или для кого-то другого?
Татьяна усмехнулась. Она знала — три месяца назад он расстался с той самой Леной, ради которой ушёл из семьи.
…Тот вечер до сих мерещился. Дмитрий вернулся с работы, молча начал складывать чемодан.
— Всё, ухожу, — бросил он. — Я с другой. Ты знала, но делала вид, что не видишь. Мне надоело.
Татьяна тогда онемела. Но она знала. Лена, двадцатитрёхлетняя ассистентка из его фирмы, быстро зацепила его. Подруга, работавшая там же, всё рассказала. Но Татьяна, стиснув зубы, решила не ломать семью из-за глупости. Думала — одумается. Не одумался.
Дмитрий снял квартиру и подал на развод. Как “благородный”, отказался от своей доли в жилье.
— Живите с Артёмом. Мне ничего не надо, — тогда заявил он.
Татьяна смогла расплакаться только ночью. Умоляла вернуться. Но он был холоден.
— Я наконец счастлив, — говорил он. — А у нас — пустота.
Тогда её поддерживала только свекровь, Вера Петровна. Она уже болела, и Татьяна помогала: возила по больницам, готовила, сидела у постели. Дмитрий же наведывался редко — у него “новая жизнь”.
Вера Петровна открыто взяла сторону Татьяны. Сыну высказала всё, отвернулась. А потом её не стало. Татьяна организовала похороны, была рядом до конца. Дмитрий пришёл только проститься.
Через месяц после похорон он узнал про завещание. Мать оставила квартиру… не ему, а Татьяне.
— Подлизалась! Угодничала, притворялась! — орал тогда Дмитрий.
Татьяна молчала. Это был выбор Веры Петровны. Она не просила. Просто была рядом. И вот — итог.
— Зачем пришёл? — вернулась она в настоящее, глядя, как Дмитрий копошится в прошлом на её диване.
— Поговорить, — он неестественно оживился. — О жилье.
Всё ясно, подумала Татьяна. Ни раскаяния, ни вопросов о сыне. Только метры и личная выгода. Его всегда волновало только одно — собственный комфорт.
— Я же разрешила тебе жить в квартире Веры Петровны, сколько нужно. Продавать я её не собираюсь.
— Не хочу на птичьих правах! — скривился он. — Мне своё нужно.
— Купи. Никто не мешает, — спокойно сказала Татьяна.
— Куплю, — усмехнулся он. — Но сначала продадим эту! И пополам.
Татьяна медленно подняла глаза:
— Не выйдет, Дима. Квартира моя. По дарственной. Уже два года.
Дмитрий вскочил.
— Что?! Дарственная?! Везде подсуетилась! Ты…
— Я просто устала быть запасным аэродромом, — перебила она. — Ты ушёл — так и иди. Больше не приходи. И не пытайся давить. Я свободна. И буду счастлива. Без тебя.
Дмитрий застыл в дверях, обернулся, криво ухмыльнулся:
— А ведь ты когда-то любила… Какие стихи мне читала…
Татьяна тихо закрыла дверь и прошептала:
— Тогда я не знала, что такое настоящее. Но теперь обязательно узнаю. Всё впереди.
И впервые за долгие годы ей стало по-настоящему легко.
