Тимофей резко распахнул дверь подъезда, впустив в тёмный холл колючую январскую мглу. В квартире не раздалось привычного грохота, топота и радостного крика лишь тихий щелчок замка и шарканье валенок по половику.
Алевтина, мешавшая на плите жареную картошку с грибами, замерла с поварёшкой в руке. В доме висела странная, гнетущая тишина не слышно было ни смеха, ни привычного возни, ни даже тяжёлого дыхания после прогулки.
Тимоша, это ты? голос её дрогнул, выдавая тревогу. Я испекла блины с творогом, как ты любишь! Иди, переодевайся!
В ответ только густая, давящая тишина, от которой в ушах звенело.
Тимофеюшка? она уже почти не скрывала страх.
Материнское сердце сжалось от дурного предчувствия. Бросив полотенце, она рванула в прихожую.
Там её будто ударило ледяным ветром. Сын стоял посреди коридора, словно вкопанный. Куртка не снята с неё капало, образуя на линолеуме лужицу. Плечи ссутулены, взгляд пустой, устремлённый в никуда.
Родной, что случилось? схватила она его за рукава, поворачивая к себе. Дрался? Тебя обидели? Кто-то что-то забрал?
Мальчик поднял глаза с усилием. В них плавала глухая, невысказанная мука взгляд раненого зверька, ищущего защиты.
Мам голос сорвался на хрип. Там
Говори! Я с тобой! вскрикнула она, тряся его за плечи.
Собака В помойке у школы. Не может встать хотел помочь, но она зарычала. А на улице мороз, и сверху мусор летит слёзы потекли по его лицу, оставляя блестящие дорожки.
Алевтина выдохнула с облегчением сын не пострадал, но тревога за его душу снова накатила.
Где именно? спросила она, уже соображая план.
У Тополиной аллеи, возле спортзала. Пойдём сейчас! Она замёрзнет!
Просил кого-нибудь помочь?
Просил он опустил голову. Все отмахивались. Говорили: «Сама выкрутится», «Не твои проблемы». Никто никто не захотел.
Алевтина взглянула на его измученное лицо. Ночь, стужа, далеко идти.
Слушай, Тимоша. Уже поздно, холодно. Давай ты переоденешься, отогреешься, а утром проверим. Если пёс там вызовем спасателей. Ладно? Ты же весь продрог, иди умойся.
Мальчик покорно начал расстёгивать куртку пальцы дрожали.
Главное: иногда надо верить в лучшее и держаться ради тех, кто в тебе нуждается.
Мам а если она до утра не доживёт? прошептал он, и голос его был полон боли.
Это дворняга, сынок. Они крепкие, шерсть густая. Одна ночь не смерть, сказала Алевтина твёрдо, хотя внутри всё сжалось.
Тимофей побрёл в ванну, подставляя под горячую воду покрасневшие ладони. Перед глазами стояла картина: тёмный провал помойки, в котором светились два жёлтых глаза. Вчера он с другом Витькой пытался достать пса, но тот лишь огрызнулся.
Он вспомнил, как уговаривал его подойти, но собака сидела в яме с окровавленной лапой, окружённая битым стеклом и тряпьём.
«Она выглядела такой измученной, что сердце разрывалось».
Полчаса он искал помощи у мужчин у подъезда, у соседей, даже у друзей. Все отворачивались. Витька вскоре ушёл, а Тимофей остался один, глядя в чёрную дыру, где мерцало отчаяние.
Слёзы смешались с водой, и от бессилия ему стало плохо.
Утром он сорвался с кровати, не дожидаясь завтрака. Алевтина, собираясь на работу, пожелала удачи, но улыбка сошла с её лица, когда увидела его напряжённый взгляд.
В подъезде взгляд скользнул под лестницу там год назад они с мамой нашли замёрзших щенков и спасли их. Дома у них уже жили два кота и попугай, подобранные на улице. Он не мог пройти мимо чужой боли.
Он бежал к помойке, надеясь, что её там нет. Но в темноте снова блеснули глаза Барсика, и сердце сжалось ещё сильнее.
Схватив телефон, он позвонил маме, захлёбываясь словами: «Мы должны помочь, мы обязаны!»
Сначала звонили в МЧС вежливо отказали. Потом в ЖЭК трубку не взяли. Отчаяние нарастало.
Алевтина позвонила подруге-ветеринару, и та посоветовала приют «Добрые руки». Через полчаса приехала бригада.
Тимофей, прогуляв уроки, сидел у ямы, шепча псу: «Держись, мы тебя спасём».
Они приехали! закричал он, увидев машину с логотипом приюта.
Волонтёр, крепкий мужчина в спецовке, спустился в яму, закутавшись в брезент. Оттуда донёсся слабый визг. Спасать оказалось сложно собака примерзла к земле.
Ну, бедолага пробормотал волонтёр, заворачивая Барсика в одеяло. Пёс не сопротивлялся, только тихо стонал.
Тимофей, засыпавший вопросами, наконец услышал: пса отвезут в клинику, шансы есть.
Дворняги крепкие могут выжить даже в аду.
Маленькое добро иногда спасает целый мир.
Дети, как Тимофей, чувствуют чужую боль острее взрослых.
Позже историю напечатали в районке. Мальчик отмахивался: «Любой бы так поступил».
Мир стал чёрствым, сказал он. Поэтому даже капля доброты кажется чудом.
На вопрос «Кем хочешь стать?» ответил не задумываясь:
Ветеринаром. Буду лечить зверей и помогать бабушкам с их питомцами.
Теперь Барсик живёт у них дома, толстеет на блинах и греется на печке.
Финал: История Тимофея о том, что доброта не умерла. Даже в ледяном мире остаются те, кто греет других своим теплом.
