**Выставила меня за дверь**
Людмила Степановна застыла на пороге собственной квартиры с двумя потрёпанными чемоданами, не в силах осознать происходящее. За спиной щёлкнул замок, и родная дверь захлопнулась как дверь в тюремной камере. Дочь Светлана, её же кровь и плоть, теперь стояла по ту сторону, запертая на все засовы.
— Мам, я не шучу! — донёсся из-за двери голос, больше похожий на голос чужой женщины. — Пока не одумаешься, обратно не пущу!
Людмила Степановна прислонилась к стене подъезда, чувствуя, как подкашиваются колени. Прожила семьдесят три года, а такого удара судьбы ещё не знала.
— Светочка, открой, давай поговорим как взрослые… — голос её дрожал, но слёзы она глотала. Дворняги не должны видеть, как плачет бывшая учительница химии.
— Нет! — отрезала дочь. — Сколько можно терпеть твои нравоучения?
Нравоучения. Людмила Степановна горько усмехнулась. Так Светлана называла её попытки защитить внука Витю от «воспитательных мер» нового мужа.
А началось всё утром, когда старушка проснулась от душераздирающего плача. Витеньке всего восемь, но кричал он так, будто жизнь кончена. Людмила Степановна вскочила с дивана (спальню она уступила «молодым» — ну если сорокалетнюю Свету и её кавалера Андрея можно так назвать) и замерла у двери.
— Сколько раз повторять — убери игрушки! — орал Андрей.
— Я убрал! — всхлипывал Витя.
— Врёшь, сопляк! Вот машинка под кроватью!
Раздался звонкий шлёпок, затем детский вскрик. Людмила Степановна ворвалась в комнату, будто танк времён её молодости.
— Что вы творите?! — закричала она, видя красную щёку внука. — Он же ребёнок!
— Не валяйте дурака, Людмила Степановна, — холодно процедил Андрей, поправляя дорогой галстук. — Это не ваше дело.
— Как не моё?! Это мой внук!
— А мой пасынок. И воспитывать его буду, как считаю нужным.
Светлана стояла у окна, отвернувшись. Людмила Степановна прижала к себе Витю, чувствуя, как он дрожит.
— Витенька, не бойся, бабушка с тобой.
— Мам, не лезь, — фыркнула дочь. — Андрей прав — мальчик совсем от рук отбился.
— Отбился?! — Людмила Степановна аж подпрыгнула. — Он отличник! По дому помогает! Тише воды…
— Ещё как шумит, — буркнул Андрей. — То уронит, то телевизор на всю квартиру орёт.
— Да он мультики смотрит! Дети же не статуи!
— Будут статуями, если правильно воспитывать, — бросил Андрей и удалился с видом римского императора.
Проводив Витю в школу, Людмила Степановна весь день прокручивала в голове, как всего за полгода жизнь перевернулась. Света познакомилась с Андреем на корпоративе — он оказался её начальником. Разведён, без детей, машина, квартира в центре. Сначала — ухаживания, рестораны, браслет из белого золота…
— Мам, он такой… настоящий, — говорила Света, сияя. — Сильный, уверенный, знает, чего хочет.
Людмила Степановна радовалась — после развода с отцом Вити дочь десять лет одна тянула ребёнка. А тут вдруг принц на «Мерседесе».
Но когда Андрей переехал к ним, началось. Сначала «уступите спальню, нам нужно личное пространство» (как будто диван в гостиной — это пятизвёздочный отель). Потом — «включайте только «Культуру», эти ваши сериалы — мусор». Наконец — «хватит баловать мальчишку, из него надо мужика лепить».
После школы Людмила Степановна затарилась в «Пятёрочке» — хотела сварить Витьке любимые сырники. Но дома её ждал «трибунал»: Андрей и Света сидели за кухонным столом с лицами следователей НКВД.
— Людмила Степановна, — начал Андрей, — ваше поведение разрушает нашу семью.
— Каким образом?
— Вы подрываете мой авторитет. Воспитывать Витю буду я.
— Избивать — это не воспитание!
— Кто бьёт?! — вспыхнул Андрей. — Шлёпну для порядка — и то редко!
— Вы ему не отец.
— А кто? — глаза Андрея сузились. — Его папаша где? Алименты шлёт? Картошку вам сажает?
Людмила Степановна сглотнула. Бывший зять действительно испарился после развода.
— Вот видите, — торжествовал Андрей. — А я за мальчиком ухаживаю. И требую взамен послушания.
— Мам, — Света впервые подняла глаза, — он прав. Ты слишком опекаешь Витю.
— Ему восемь лет!
— В армию, значит, тоже в восемь пойдёт? — съязвил Андрей.
Вечером Людмила Степановна пробралась к Вите. Мальчик делал уроки, но тетрадь была мокрой от слёз.
— Витенька, — прошептала бабушка, — а если я уеду… ты против?
— Нет! — Витя вцепился в её рукав. — Не уезжай! Я буду шептаться!
— Шептаться?
— Да! Чтобы Андрей не слышал…
Наутро «приговор» был окончательным.
— К субботе освобождаешь комнату, — заявила Света.
— Куда мне идти?!
— В дом престарелых. Или к подругам. Меня не волнует.
— Дочка! — Людмила Степановна схватилась за сердце. — Это же моя квартира! Я тридцать лет в школе горб убила, чтобы её получить!
— Но дарственная на мне, — холодно напомнила Света. — Ты сама её оформила.
Да, оформила. Когда Света выходила замуж в первый раз. Казалось — какая разница, ведь мы же семья…
А теперь Людмила Степановна стояла у подъезда с чемоданами, в которых — все её пожитки. Витя ревел в подъезде, Андрей с довольной физиономией запихивал его обратно в квартиру.
— Не трогайте ребёнка! — взревела Людмила Степановна и неожиданно для себя отвесила Андрею пощечину.
Тот, ошалев, вышвырнул её на улицу.
— Чтоб духу твоего здесь не было!
Теперь она сидела на скамейке у детской площадки, глядя на окна БЫЛюдмила Степановна глубоко вздохнула, достала из сумочки потрёпанный телефон с наклейками внука и набрала номер единственной подруги, которая когда-то говорила: “Если что — моя раскладушка твоя”.