**Измена дочери**
— Никогда не думала, что в пятьдесят два года стану посмешищем — и всё из-за родной кровиночки, — с горечью признаётся Инга своей давней приятельнице. — Всю жизнь убиваюсь на работе, пятак к пятаку коплю, подрабатываю, чтобы у Нади было всё, а в итоге она меня воровкой назвала! Теперь весь Серпухов судачит, да ещё и отыскала она своего папашу, с которым мы пятнадцать лет не виделись, и нажалилась на меня.
Инга умоляла дочь и бывшего мужа перестать позорить её на весь город, но всё зря. Твердят одно: украла у родного ребёнка. Подруга, выслушав, только руками разводит:
— Инга, я ничего не понимаю! Как ты могла её обокрасть? Расскажи по порядку.
— Ты же знаешь, как я одна Надю поднимала. Помнишь, как муж ушёл к другой, когда дочке два года было? Думаю, не надо объяснять, что я пережила.
— Конечно, помню. До сих пор не пойму, как ты выстояла!
Инга тяжело вздохнула, вспоминая те дни. После развода она не смогла оставаться в родном городе, где каждая улица напоминала о предательстве. Продав родительскую трёшку, она с Надей переехала в Серпухов. Денег хватило только на скромную двушку в тихом районе. Инга устроила дочь в садик и взяла две работы. Тогда-то она и познакомилась с подругой. Жизнь была не сахар: бесконечные смены, усталость, но переезд дал надежду.
Она гнула спину, чтобы Надя ни в чём не знала нужды. Красивые платья, последний айфон, балет, репетитор по французскому — всё, что дочь пожелает. Без помощи родни Инга тащила всё сама. Она хотела, чтобы Надя не чувствовала себя ущербной, потому что сама отказывала себе даже в новом пальто, не говоря об отдыхе.
— Неужели ты всё сама оплачивала? — удивилась подруга. — Я думала, бывший помогал!
— Платил алименты, — призналась Инга. — Но я пять лет их не трогала. Не хотела брать у подлеца ни копейки. Потом решила проверить — накопилась приличная сумма. Но нужды в них не было, я справлялась. Оставила на чёрный день. Да ещё и сама копила.
Надя всегда имела всё, так что тратить эти деньги не пришлось. Инга мечтала о старости: купить дом в Подмосковье, развести грядки, завести курочек. Дочь выйдет замуж, а она оставит ей квартиру и будет привозить соленья. Да, большая часть денег на счёте были алиментами, но сколько своих кровных она вложила!
— Какая замечательная мысль! — восхитилась подруга. — Я тоже о таком мечтаю. Умница!
— Не торопись хвалить, — горько улыбнулась Инга. — Как только купила дом, поделилась радостью с Надей. И тут же пожалела. Она назвала меня воровкой и перестала разговаривать.
— Неужели из-за денег? — ахнула подруга. — Надя же всегда была умницей!
— Она и осталась умницей, — вздохнула Инга. — Но решила, будто я её обманула. Мы долго ругались. Потом она разыскала отца и пожаловалась. Теперь они требуют вернуть всё. Бывший назвал меня дрянью: мол, потратила на себя деньги, которые он присылал на учёбу Нади. Но никто не вспомнил, что я горбатилась на двух работах, чтобы дочь ни в чём не нуждалась. Разве я плохая мать?
Инга замолчала, глаза наполнились слезами. Она вспоминала, как отказывала себе во всём, лишь бы Надя жила в достатке. Каждый телефон, каждая поездка — всё это далось её трудом. А теперь дочь, которую она растила с такой любовью, отвернулась. Серпухов гудел: «Ингушка дочку обокрала!» Соседи перешёптывались, а Надя вместо защиты матери раздувала скандал, связавшись с отцом, бросившим их много лет назад.
Бывший муж, Сергей, не стеснялся в словах. Он орал в трубку:
— Ты спустила деньги, которые я слал для Нади! Как ты могла? Это её будущее!
Инга пыталась объяснить, что сама обеспечивала дочь, что алименты лежали нетронутыми, пока она не купила дом. Но Сергей не слушал. Надя тоже. Её обида была глубже, чем у отца — словно мать отняла у неё что-то святое. Инга чувствовала себя преданной. Она отдала дочери всё, а теперь её называли воровкой.
Однажды, сидя в своём новом доме, в тишине и покое, Инга задумалась. Может, она и правда ошиблась, не поговорив с Надей заранее? Но разве годы её жертв не доказывали, что всё было ради дочери? Она написала Наде письмо, вылив душу: о работе без выходных, о мечте, о том, как хотела, чтобы дочь жила лучше неё. Надя не ответила, но через месяц неожиданно приехала.
— Мама, я была не права, — прошептала она, опустив глаза. — Я не понимала, как много ты для меня сделала. Прости.
Инга обняла дочь, и слёзы покатились по её щекам. Они долго говорили, разбирая обиды, и Надя призналась, что отец подстрекал её, надеясь снова войти в её жизнь. Постепенно всё наладилось, и Серпухов перестал обсуждать «воровку». Инга осталась в своём доме, но теперь Надя приезжала помогать с огородом, и их связь стала крепче.
Эта история — о боли, прощении и о том, что настоящая любовь всё преодолеет. Инга доказала: даже когда кажется, что мир рухнул, в сердце всегда найдётся место для надежды.