Изнеможение. Я не могу больше. Свекровь рушит мою семью.
Мне больно это признавать, но я на пределе. Кто-то, возможно, посчитает это пустяком, но я упираюсь в стену. Я готова схватить дочь и уйти. Да, я всё ещё люблю мужа — он замечательный отец, нежный, внимательный, добрый… Но рядом с ним — его мать. Эта женщина методично, день за днём, уничтожает всё, что мы создавали годами.
Пять лет брака. Казалось бы, можно было привыкнуть, найти общий язык. Но нет. Его мать — как ураган, сметающий всё на своём пути. Она командует, указывает, лезет во все дела. И самое страшное — муж молчит. Он позволяет ей.
У неё всегда было двое «мужей»: её собственный и мой. Она убеждена, что все мужчины вокруг — её подчинённые, обязанные исполнять приказы без возражений. Ей плевать, что у её сына своя семья, свой ребёнок. Главное — чтобы всё было по её воле.
Когда я рожала нашу дочь, ситуация была на грани. Ребёнка сразу забрали в реанимацию — я даже не успела прижать её к груди. И в этот момент в палату входит свекровь. Вместо сочувствия — ледяной взгляд, упрёки, сжатые губы. Потом улыбка — фальшивая, как и всё в ней. А через неделю она уже шепчет моим родителям, что я сама виновата, что отказалась от кесарева, а врач, мол, так и сказала. Я проглотила эту ложь.
Я терпела. Во имя семьи. Ради мужа. Но год назад, когда мы осмелились поехать в гости не по её указке, она взорвалась. Крики, оскорбления, унижения — впервые прямо в лицо. До этого она предпочитала копать под меня исподтишка. Скандал был жуткий. Я еле сдержалась, чтобы не ударить её. С тех пор мы не разговариваем.
Но её власть крепка. Она манипулирует мужем, льёт крокодиловы слёзы, разыгрывает жертву. И он — верит. «Это же мама», — твердит он, как заклинание.
Недавно она предложила «помочь» купить нам дом. Мы живём в ужасных условиях, без удобств, с ребёнком. Это была наша мечта. Мы нашли вариант, осталось только её часть денег. И что же? Она отказалась — потому что дом «слишком далеко от неё». Одним движением руки разбила наши надежды.
А у них самих евроремонт, новая техника, дорогая мебель… Но ни разу за пять лет она не приехала посмотреть, как живёт её сын. Будто ему ничего не нужно. Иногда привозит продукты, словно милостыню. Я не прошу миллионов — я прошу уважения. Понимания. Обычного человеческого тепла.
После родов у меня была тяжёлая депрессия. Теперь она возвращается. Я снова чувствую, как сдают нервы. Как будто я — пустое место. Как будто моя боль никого не волнует. Как будто я должна страдать, чтобы кто-то другой ощущал себя всемогущим.
Скажите, что мне делать? Как защитить свою семью? Как не сломаться? Я больше не выношу её давление, её ложь, её эгоизм. У меня нет сил притворяться. Я устала. До боли, до слёз устала.
