Я знаю, что была плохой матерью. Пришла к сыну — «У меня нет матери», — ответил он и скрылся за дверью.
Когда Егорке исполнилось три года, наша семья рассыпалась, как карточный домик. Муж молча собрал вещи и ушёл, не оставив ни следа, ни объяснений. Я осталась одна с ребёнком, с пустым кошельком и тяжёлым камнем на душе. В отчаянии я согласилась на работу за границей — мнилось, что так смогу встать на ноги и дать сыну лучшую жизнь.
Егор остался с бабушкой. Именно она водила его в садик, учила с ним стихи, гладила школьную форму, когда он пошёл в первый класс. Это она утешала его ночью, когда он плакал от тоски. А я… Я присылала деньги, письма, подарки. Но приезжала редко — то работа, то быт, то новый мужчина, в которого влюбилась в чужой стране.
Со временем я поняла: сын не вписывается в мою новую жизнь. Он стал напоминанием о прошлом, о чём-то далёком и болезненном. Я старалась не думать об этом, но правда была очевидна.
Егор вырос, поступил в МГУ, окончил с отличием. Устроился в крупную компанию, уехал работать в Берлин. Путешествовал, поднимался по карьерной лестнице. Я гордилась им, хоть и издалека.
Однажды в Париже он встретил Алину. Оказалось, она тоже из России. Между ними вспыхнуло чувство, и вскоре они стали жить вместе. Когда Алина забеременела, пара вернулась в Москву, сыграла свадьбу, купила квартиру. Родился сын — Степан. Егор мечтал о большой семье, но Алина была против — хотела пожить для себя.
Он всё чаще уезжал в командировки, но старался компенсировать отсутствие деньгами, подарками, поездками. Крутился как белка в колесе, думая, что так и надо.
Однажды он вернулся раньше срока — задержался на два месяца. Дома не было Алины. Степа играл с няней. Та растерялась, пробормотала, что хозяйка в спортзале. Но в её голосе слышалась ложь. Пока Егор распаковывал чемодан, сын радостно схватил новую машинку и воскликнул:
— У меня уже такая есть! Дядя Вова подарил!
Всё встало на свои места. Алина призналась: год у неё роман с этим самым Вовой, и скрывать она не собиралась. «Ты вечно в разъездах, мне надоело быть одной», — сказала она.
На следующий день Егор подал на развод. «Видеться с сыном не запрещаю. Но квартира моя. Ищи, где жить с любовником», — произнёс он ровным голосом. Она умоляла оставить жильё — мол, ребёнку негде будет спать. Но он стоял на своём.
Через две недели она пришла с вещами и Степой:
— Мы с Вовой уезжаем. Пусть пока поживёт с тобой. Когда устроимся — заберём.
— Он, видимо, не горит желанием видеть моего сына?
Алина молчала.
Так началась их жизнь вдвоём. Егор уволился, открыл свой бизнес, чтобы быть рядом со Степой. Тот первое время спрашивал про маму, но потом перестал. Алина исчезла — ни звонков, ни писем. Егор больше не хотел жениться — предательство оставило в душе шрам навсегда.
Прошли годы. Степан вырос. В один хмурый вечер к их подъезду подошла женщина. Постаревшая, с мутным взглядом.
— Еле нашла вас. Хочу увидеть сына. Я знаю, что была не права…
Степан молча посмотрел на отца. Тот кивнул:
— Да. Это твоя мать.
Парень поднял глаза и тихо сказал:
— У меня нет матери.
Развернулся и ушёл в дом. Я стоял, словно громом поражённый. Взглянул в её глаза — пустота. Слова были лишними.
— Ты слышала. Не возвращайся.
Я захлопнул дверь и пошёл к сыну. Там, за этой дверью, была моя настоящая семья.
