— Бабуля, сказку расскажешь? — попросил шестилетний Ваня, закутавшись в одеяло.
— Короткую, — вздохнула Людмила Петровна. — Уже поздно, завтра в садик не проснёшься.
— Проснусь! — уверенно пообещал внук.
Она потушила верхний свет, оставив только ночник, достала с полки потрёпанную книгу, надела очки и присела на край кровати.
— Ложись со мной! — Ваня отодвинулся к стенке, освобождая место.
— Я потом усну тут… — начала Людмила Петровна, но внук посмотрел на неё так жалобно, что она сдалась и прилегла рядом.
Мальчик тут же прижался к ней и зевнул.
Бабушка начала читать, время от времени поглядывая, не заснул ли Ваня. Убедившись, что дышит ровно, осторожно поднялась, на цыпочках вышла из комнаты и прикрыла дверь.
На кухне она тронула чайник — ещё тёплый. Недолго думая, налила чай и села за стол. «Где же Оля? Говорила, к девяти будет… Уже одиннадцать. Может, у Кати осталась? Хоть бы позвонила. Или сама наберу? Да нет, вдруг за рулём…» Она перекрестилась на икону в углу. «Подожду ещё».
Сделала глоток и поморщилась — чай остыл. Вылила в раковину, подошла к окну. За стеклом — густая, тревожная темнота.
Вдруг за спиной раздался звонок. Людмила Петровна вздрогнула, бросилась к телефону, чтобы не разбудить внука. На экране — незнакомый номер.
«Мошенники? Ночью-то… Или у Оли сел телефон?» — подумала она и ответила.
— Алло?
— Майор Соколов. Ольга Сергеевна Иванова вам кем приходится?
— Дочерью… — голос Людмилы Петровны дрогнул. — Что случилось?
— Как вас зовут?
— Людмила Петровна.
— Людмила Петровна, не волнуйтесь…
— Да как не волноваться?! Полиция ночью звонит — и так ясно! Может, вы мошенник? Деньги сейчас попросите?
— Ольга Сергеевна попала в ДТП на трассе…
Дальше бабушка почти не слышала. Сердце колотилось, в горле пересохло. Она схватилась за грудь, пытаясь дышать ровнее.
— Скажите… она жива? — прошептала.
— Жива, но в коме. Состояние тяжёлое.
— В какой больнице?
— В пятой, но сейчас ехать не надо. Вы с её сыном? Оставайтесь с ним. Завтра приедете — врач всё объяснит.
Людмила Петровна автоматически кивнула, словно майор видел её.
— Господи… — Она судорожно перекрестилась. — Что же Ванюшке сказать?
После звонка она застыла на табуретке, потом встряхнулась, достала из холодильника корвалол. Руки дрожали — вместо капель налила чуть ли не половину пузырька.
«Лишь бы помогло», — подумала, залпом выпила и зажмурилась.
— Господи, спаси и сохрани Ольгу, рабу Твою… Не оставь внука сиротой… — Она крестилась снова и снова, пока не почувствовала, что силы покидают её.
***
— Бабуля, просыпайся! Мама не приехала? — Ваня тряс её за плечо.
Людмила Петровна с трудом открыла глаза — воспоминание о звонке обрушилось на неё, как ледяная вода.
— Звонила… сказала, осталась у подруги, — соврала она, но тут же пожалела.
— Неправда! — мальчик нахмурился. — Я слышал, как ты с кем-то говорила, но это была не мама!
— Ванюша… мама в больнице.
Она прижала его к себе, чтобы он не видел слёз.
— Она заболела?! — Ваня вырвался, глаза округлились от страха.
— Да… ей сделали операцию. Посидишь с тётей Ниной, я схожу, всё узнаю?
— Нет! Я с тобой!
— Ладно… иди умойся, я чайник поставлю.
Она засуетилась, но вдруг голова закружилась. «Давление…» — мелькнуло в мыслях. В коробке с лекарствами не нашла привычных таблеток.
Чайник засвистел, а в груди сжалось: что сказать внуку, если…
***
— Состояние тяжёлое, но операция прошла успешно, — врач говорил спокойно, но в глазах читалась усталость.
— Мама умрёт? — Ваня сжал кулачки.
— Мы сделаем всё возможное.
— Можно к ней? — Людмила Петровна умоляюще сложила руки. — Говорят, они слышат…
Доктор вздохнул, но кивнул.
— Только ненадолго. И никаких слёз.
В палате бабушка едва узнала дочь: лицо в синяках, голова в бинтах.
— Олечка, мы с тобой… Ванюша тут… — Она с трудом сдерживала дрожь в голосе.
Мальчик молча смотрел на мать, потом осторожно взял её руку.
— Мам… ты слышишь меня? — прошептал он. — Я тут. Папа приходил, хотел меня забрать. Бабуля его прогнала. Я не пойду к нему, даже если он…
И вдруг ему показалось, что пальцы матери дрогнули.
— Бабуля! Она шевельнулась!
Медсестра бросилась к монитору, потом выбежала за врачом.
— Выйдите, — тот провёл их за дверь.
Людмила Петровна обняла внука, а он повторял:
— Я же говорил… она услышала…
Прошло много времени, прежде чем дверь снова открылась.
— Только тихо, — предупредил доктор.
Ольга лежала с приоткрытыми глазами.
— Доченька…
— Мама! — Ваня бросился к кровати. — Ты же слышала меня?
Из уголка глаза матери скатилась слеза.
***
Она поправлялась медленно, но с каждым днём — крепче. Рассказала, что на трассе её ослепил фура.
Бывший муж так и не появился — ни в больнице, ни у них дома.
А Ваня был уверен: это он разбудил маму. Людмила Петровна считала, что молитва помогла.
Но главное — Ольга была жива.
А большего и не нужно.
