— Бабуля, сказку расскажешь? — попросил шестилетний Ваня, устроившись поудобнее под одеялом.
— Коротенькую, — вздохнула Марья Петровна, поправляя ему подушку. — А то завтра в садик не встанешь.
— Встану! — уверенно заверил внук.
Марья Петровна выключила свет, оставив лишь ночник у кровати, достала очки и книжку со сказками, затем снова опустилась на край кровати.
— Ложись со мной, — потребовал Ваня и отодвинулся, освобождая место.
— А я так усну, — усмехнулась бабушка, но внучий взгляд был таким молящим, что она сдалась, прилегла рядом, а он тут же прижался к ней, сладко зевнув.
Чтение началось, но ей не терпелось услышать его ровное дыхание. Убедившись, что мальчик спит, она осторожно поднялась и вышла, тихонько прикрыв дверь.
На кухне она потрогала чайник — ещё тёплый. Налила чай, но после первого же глотка поморщилась. Остыл. Выплеснула напиток в раковину и подошла к окну. За ним стояла густая, тревожная тьма.
— Где же Ольга? — прошептала Марья Петровна. — Говорила, к девяти будет, а уже одиннадцать. Может, у подруги заночевала? Но позвонила бы… Или вдруг в дороге? Не дай бог… — Она перекрестилась на иконку в углу.
Внезапно телефон разорвался звонком — таким громким, что она вздрогнула. На экране мелькнул незнакомый номер.
— Майор Соколов, — представился суховатый мужской голос. — Ольга Сергеевна Козлова вам кем приходится?
— Дочерью… — сердце Марьи Петровны оборвалось. — Что случилось?
— Вы только не волнуйтесь…
— Да как не волноваться?! К ночи милиция просто так не звонит! А вдруг вы мошенник?!
— Ольга Сергеевна попала в ДТП на трассе…
Дальше она почти не слышала. В ушах звенело, в груди колотилось так, что казалось — сердце сейчас выпрыгнет.
— Она… жива? — выдавила она наконец.
— Жива. Но в коме. В тяжёлом состоянии.
— В какой больнице?!
— В третьей, но сейчас ехать не надо. Она ещё в операционной. Приезжайте завтра. Кстати, вы с её сыном?
— Откуда вы знаете про Ваню?
— Из её телефона. Скажите, почему она была на трассе?
— К подруге ехала… на день рождения… — Голос у Марьи Петровны дрожал. — Обещала к девяти… Господи, что я Ване скажу?!
— Она могла выпить?
— Что за вздор?! — возмутилась бабушка, хотя в глубине души промелькнула мысль: «А вдруг?..»
Майор извинился и отключился.
«Убил просто…» — подумала Марья Петровна, схватившись за сердце.
Рванула бы в больницу, но Ваня спит. Взяла пузырёк с валерьянкой, накапала в чашку, переборщила, махнула рукой: «Лишнее не помешает». Выпила залпом, скрепя сердце.
— Господи, спаси и сохрани Ольгу… Не оставь Ваню сиротой… — шёпотом молилась она, крестясь на икону.
Молилась долго, пока не сомкнулись отяжелевшие веки.
— Бабушка, проснись! Где мама?
Внук тряс её за плечо. Марья Петровна с трудом пришла в себя, и тут же вспомнила страшный звонок.
— Не приехала… — начала врать, но поняла: правду не скрыть. — Ваня, мама в больнице…
— Она заболела?!
— Да… Но всё будет хорошо. Посидишь с тётей Людой, а я съезжу, узнаю?
— Нет, я с тобой!
В больнице врач объяснил:
— Состояние тяжёлое, но операция прошла успешно.
— Мама умрёт? — дрогнул голос у Вани.
— Мы сделаем всё, чтобы этого не случилось.
— А можно к ней? — вмешалась Марья Петровна. — Говорят, в коме люди слышат родных…
Доктор неохотно согласился, но предупредил: «Никаких слёз».
В палате Ольгу было не узнать: лицо в синяках, голова в бинтах.
— Оленька, мы с тобой… — шептала бабушка, сжимая её руку.
Ваня молча смотрел на мать. Потом вдруг вскрикнул:
— Ба, она шевельнулась! Слышит нас!
Марья Петровна не верила, но тут же вбежала медсестра, за ней врач…
Когда их снова пустили в палату, Ольга лежала с приоткрытыми глазами.
— Мама, ты меня слышишь? — Ванин голос дрожал. — Я знал, что ты услышишь…
Из уголка её глаза скатилась слеза.
— Всё, слава Богу… — запричитала Марья Петровна.
А потом был долгий путь выздоровления. Ольга рассказала, как фура ослепила её фарами, как она инстинктивно закрыла лицо руками…
Мужа Ольги, как на грех, тут же принесло ветром. К ребёнку он заглядывал раз в полгода — и всегда без гроша за душой.
— Отдам тебе Ваню, когда рак на горе свистнет! — отрезала Марья Петровна, выпроваживая его за дверь.
Но потом он не появлялся. Видимо, понял: против бабушки не попрёшь.
А Ваня твердил: это он разбудил маму.
Марья Петровна не спорила. Главное — Ольга жива. А кто прав — неважно.
