Мне и в голову не приходило, что падчерица станет для меня родной душой.
Когда я узнала о разводе Андрея, то подумала: ну, бывает, не сошлись люди. Но чем больше я слышала о его прошлом, тем сильнее поражалась, как он всё это пережил. Его первая жена, Ирина, будто вовсе не знала, что такое дом. Ни борща на столе, ни убранных вещей — только телефон да салоны красоты. Выручали разве что магазинные пельмени да редкие доставки из кафе. Со временем Андрей смирился и сам вставал к плите после работы. А потом въехала тёща — и семья рассыпалась, как карточный домик.
Мы с Андреем встретились, когда он уже год жил один, а его маленькой Настеньке стукнуло шесть. Он тогда дрожал: как мы поладим? А я сразу решила — если хотим быть вместе, надо принять и его прошлое, и Настю. Сперва просто обсуждали подарки, говорили о ней. Лично познакомились уже после свадьбы, но я привязалась к этой девчонке сразу. Озорная, с лучезарной улыбкой и умными глазками — она вмиг покорила моё сердце.
Её первый день рождения с нами мы отметили втроём. Потом были каникулы, прогулки по паркам, вечера с мультиками… Настя стала проводить у нас почти всё время. Её мать не препятствовала — работала без устали, а бабушка взяла бразды правления в доме. И я понимала: так даже лучше. Мы с Андреем начали строить планы, в которых Настя была уже частью нашей семьи.
Но через несколько месяцев идиллии наступила проза жизни. Я заметила, что Настя не знает самых простых вещей. Не уберёт тарелку, не поставит чайник, даже хлеб толком нарезать не умеет. Я молчала, не хотела ссор. Андрей, видя мою усталость, сам брался за готовку. Но я понимала — дальше так нельзя. Как мы вырастим из неё человека, если всё будем делать за неё?
Однажды чаша терпения переполнилась. После ужина я попросила Настю помыть за собой тарелку. Она уставилась на меня, будто я велела ей пешком до Москвы дойти. Тогда я не сдержалась, сказала всё, что накопилось. Резко, жёстко. А спустя пару часов — поняла, что переборщила. Мы поговорили по душам, я извинилась. И с той минуты между нами что-то переменилось. Настя впервые взглянула на меня не как на чужую женщину, а как на человека, которому она важна.
А потом случилось то, что всё перевернуло. Меня не было дома, Андрей на работе. Настя осталась одна и решила сделать сюрприз — приготовить курицу. Целой не нашлось, взяла филе. Вывалила в него всю соль, что была в доме. Когда я вернулась — кухня была как после нашествия монголов, а блюдо — несъедобным. Я вспылила. Отчитала её, велела сбегать за солью. Она притащила… десятикилограммовый мешок. Маленькая, еле держащая эту тяжесть, она стояла передо мной — и тут я расплакалась. В тот миг я поняла: она старается. Для нас. Для нашей семьи.
С тех пор я взяла её под своё крыло. Мы начали учиться готовить вместе. Сперва выходило коряво, но теперь она справляется и без меня. У себя дома она уже хлопочет на кухне рядом с бабушкой. Варит, убирает, помогает.
Недавно нашему с Андреем сыну исполнился годик. И именно Настя испекла для него именное печенье. Пришла, застенчиво протянула коробку, а у меня слёзы на глаза навернулись. Не от умиления — от гордости. От мысли, что всё было не зря. Эта девочка — не просто падчерица. Она стала мне родной. Своей. Частью нашей новой семьи.
Знаю, в мире немало историй, где мачеха и падчерица так и не нашли общий язык. Но я счастлива, что у нас всё иначе. Да, были ошибки, были слёзы. Зато теперь у нас есть доверие, уважение и любовь. А что ещё нужно для настоящей семьи?
