Не устоял… Совершил предательство.
Всё случилось в самый сложный период нашего брака. Мы уже почти не общались, а квартира превратилась в проходной двор, где лишь иногда пересекались наши тени. Ярослава целыми днями возилась с детьми, варила борщ, развешивала бельё на балконе, а я возвращался поздно, раздражённый и опустошённый. Между нами выросла стена из молчания, быта и невысказанных упрёков. Вс чаще я оставался на работе допоздна, пока в отдел не пришла новая сотрудница — Алина Петровна. Лёгкая, смешливая, беззаботная, без обязательств.
Будто ветер юности ворвался в мою жизнь. Она смеялась над моими шутками, звала гулять по набережной Невы, и в ней не было того тяжёлого груза, что давил дома. Я начал дарить ей алые гвоздики, водить в кафе на Малой Садовой, врать жене: «Задерживаюсь у Сергея Викторовича», «Совещание затянулось». Сам не заметил, как переступил черту. Через месяц она позвала меня к себе в квартиру на Васильевском. Ночь страсти, шепот обещаний — и я, глупец, поверил, что это настоящее счастье.
Дома меня встретила тишина. Дети спали. Ярослава стояла в дверях, с потухшими глазами и спутанными волосами. Не сказала ни слова, лишь взглянула так, будто проникла в душу. Развернулась, ушла на кухню. Я, смывая чужой парфюм под душем, чувствовал, как вина оседает на плечах камнем. Подошёл к ней, пока она резала овощи, отвернувшись. Предложил помочь — ответила шёпотом: «Не надо… Я устала».
Ночью застал её спящей в платье на краю кровати, лицом в подушку. Рядом лежал альбом с нашей свадьбы в Царском Селе. Листал страницы, и прошлое ударило в сердце. На фото — она: Ярочка с косичками, в платье цвета васильков. Та, ради которой я ночами дежурил под окнами, писал стихи, дарил берёзовые букеты. А рядом — я, с горящим взглядом и верой в вечность.
До рассвета курил на балконе, вспоминая её смех на нашей первой рыбалке под Выборгом, рождение дочери, как она держала мою руку у операционной. Осознал: предал не только её. Предал того парня, каким был раньше. Променял годы доверия на мираж.
Утром позвонил тёще в Петрозаводск — попросил забрать внуков. Приготовил сырники, принёс Ярославе в постель. Она взглянула на меня — сначала настороженно, потом с тенью надежды. И я понял: ещё не всё потеряно.
Алине отправил СМС: «Прости. Не могу». Выключил телефон. Да, поступил низко. Но лучше горькая правда, чем сладкий обман.
В тот день заказал такси до салона на Невском, а вечером вёл жену в «Асторию» — там, где когда-то танцевали на юбилее свадьбы. На следующий день — в Мариинский театр. Сидя рядом, вдыхая знакомый аромат её духов, я наконец перестал задыхаться. Дом — не стены. Это её рука в моей руке. Человек, который, вопреки всему, до сих пор верит в нас.
