Мне уже шестьдесят два, живу я в Нижнем Новгороде, и недавно случилась со мной история, которая до сих пор отзывается болью в сердце. Моя дочь, Алевтина, и её супруг, Денис, вдруг решили, что я должна посвятить остаток своих дней уходу за их дочерью, моей внучкой Настей. Я всегда была заботливой бабушкой, но теперь чаша моего терпения переполнилась. Я отказалась быть бесплатной сиделкой, и это вызвало настоящий скандал. Я не прислуга и не нянька — у меня тоже есть своя жизнь!
Когда Алевтина родила Настю, я, конечно, бросилась помогать: нянчила ребёнка, гуляла с коляской, стирала пелёнки, чтобы дочь могла хоть немного передохнуть. Я сама помню, каково это — растить дитя, и хотела облегчить ей долю. Но постепенно моя помощь стала восприниматься как должное. Алевтина с Денисом жили так, будто я — их вечная няня. Они записались в тренажёрный зал, ходили на мастер-классы, встречались с друзьями, а Настю сваливали на меня со словами: «Посиди с ней, у нас важные дела». Их не волновало, есть ли у меня свои заботы. Я на пенсии, и, чёрт подери, я заслужила покой и маленькие радости!
Бывало, Алевтина звонила среди бела дня и заявляла: «Забери Настю из садика — у меня корпоратив, а Денис на охоту уехал». Я злилась, но шла за внучкой — бросить же ребёнка нельзя! Я люблю Настю, но это стало похоже на кандалы. Я чувствовала себя безотказной работницей, а мои желания и усталость никого не трогали.
И вот настал день, когда я не выдержала. Алевтина позвонила и радостно объявила, что они с Денисом улетают на две недели в Абхазию. Я обрадовалась, подумав, что Настя тоже поедет. Но нет — оказалось, они решили оставить её со мной, даже не спросив! Просто поставили перед фактом, будто я обязана подчиняться. Внутри у меня всё вскипело. Я не стала молчать и сказала Алевтине прямо: я не их прислуга. Родили ребёнка — вот и думайте, как с ним жить. Хотите отдыхать? Берите дочь с собой или ищите другой выход!
Я спросила, почему они решили так, не спросив меня. Ответ Алевтины оглушил: «Ты же старушка, тебе всё равно нечего делать». Будто громом меня ударило. Я объяснила, что у меня свои планы: собиралась с подругой поехать в санаторий на Валдай, чтобы хоть разок отдохнуть. Пусть решают сами, как быть, но я не их вечная помощница!
Разговор закончился ссорой. Алевтина назвала меня чёрствой бабкой, а у меня в горле стоял ком. Она не понимает, как больно слышать такое после всех моих трудов. Я люблю Настю, но не могу отдать всю себя на растерзание их капризам. Я не служанка, а живой человек, и тоже имею право на счастье. Теперь я перед выбором: стоять на своём или снова уступить ради тишины в семье. Но одно я знаю точно — так больше жить нельзя.
