– Не нужна мне такая дочь! – кричала Марфа Игнатьевна, размахивая помятой бумагой. – Всему роду позорище! Как людям в глаза смотреть-то буду?
– Мамуля, успокойся, прошу, – молила Дуняша, стоя на кухонном пороге с глазами, красными от слёз. – Давай по-хорошему поговорим.
– О чём разговор вести? – голос матери взвизгивал всё выше. – Университет бросила, работу приличную не сыщешь, а теперь ещё это! С каким-то связалась, на весь квартал стыд!
Соседка тётя Глаша из-за стенки осторожно высунулась в коридор, услышав шум. Марфа Игнатьевна заметила её любопытный взор и пуще разъярилась.
– Видишь? Уже все соседи в курсе! – швырнула она бумагу на стол. – Двадцать пять лет холила, лелеяла, последнее отдавала, а ты вот какою благодарностью платишь!
Дуня подняла упавший листок, разглаживая его дрожащими пальцами. То было заявление о бракосочетании. Её заявление.
– Мам, но я же счастлива, – попыталась она объяснить. – Никита – человек хороший, любит же он меня…
– Хороший? – Марфа Игнатьевна захохотала, но смех её звучал зло и горько. – Разведённый с ребёнком, без настоящей работы, на десяток лет старше! Альфонс самый натуральный!
– Неправда! Коля работает, у него своя мастерская по ремонту машин…
– Мастерская! – фыркнула мать. – Гараж, скажи уж! И что, всю жизнь бензином да солярой нюхать собираешься?
Дуняша опустилась на табурет, чувствуя, как подкашиваются ноги. Несколько дней готовилась к этому разговору, слова подбирала, на понимание надеялась. Но всё пошло наперекосяк.
– Мамуля, ребёнком я давно не считаюсь. Мне уж двадцать пять стукнуло.
– Так и есть! – воскликнула Марфа Игнатьевна. – В твои-то годы я за твоего отца замужем была, на заводе трудилась, квартиру получали. А ты что? Шляешься неизвестно где, неизвестно с кем!
– Папа-то тебя всё равно бросил, – тихо вымолвила Дуняша и тут же пожалела.
Лицо матери побелело от ярости.
– Как смеешь! Отец твой в аварии погиб! Не бросал он нас!
– Мам, прости, не хотела я так…
– Как хотела, так и сказала! – Марфа Игнатьевна заходила по кухне, как тигрица в клетке. – Повесить на шею мою долю хочешь? Одинокой с дитём на руках остаться? Этот твой Никита одну семью уже развалил!
– Развелись по обоюдному согласию. Не сложилось у них.
– Не сложилось! – мать села напротив дочери, впившись в неё взглядом. – А с тобой, значит, сложится? Да понимаешь ли, во что лезешь? У него дитё от первого брака! Алименты платить надо! Тебе что на жизнь останется?
Дуняша молчала, потирая виски. Голова гудела от крика, а в груди щемило тупой болью. Грезила, как расскажет маме о счастье, как станут к венцу готовиться, платье выбирать…
– И скажи на милость, – продолжала Марфа Игнатьевна, – где ты его нашла? В какой подворотне познакомились?
– На именинах у Акулины Смирновой. Помнишь, говорила тебе?
– Акулина Смирнова! – мать всплеснула руками. – Эта ветреница? Которая в третий раз замуж метит? Хорошие знакомства у тебя!
– Мамуля, при чём тут Акулина? Коля случайно там был, друг его позвал…
– Случайно! Такие-то мужики не бывают нигде случайно. Ищут этаких простушек, вроде тебя.
Дуня вскочила с табурета.
– Хватит! Даже не знаешь его, а уже судишь!
– Для чего мне знать? – Марфа Игнатьевна тоже встала. – По виду твоему вижу. Ходишь, как рассеянная, похудела, под глазами синяки густые. Это твоё счастье зовётся?
– Похудела, да. От волнения. Знала ведь, что ты не одобришь.
– Ещё бы одобрила! Не затем я тебя на ноги ставила, чтоб ты первому встречному жизнь отдавала!
В прихожей прозвенел звонок. Мать и дочь замерли, прислушиваясь.
– Это он? – прошипела Марфа Игнатьевна.
– Да, договорились встретиться.
– Ни за что! В свой дом не пущу!
– Мамуля, прошу! Познакомься с ним хоть глазком. Может, передумаешь.
– Никогда!
Звонок зазвучал снова, настойчивее.
– Дуня, это я, – раздался мужской голос из-за двери.
Дуня посмотрела на мать умоляюще.
– Мам, ну хо
Прошли годы, и теперь Валентина Петровна, глядя на играющих во дворе внуков Лёшу и Машеньку, понимала, что сердце её Катеньки тогда не обманулось – оно выбрало настоящего мужчину, который дал дочери ту самую крепкую семью и тихое счастье, о котором мать так мечтала и так боялась поверить.
