Твоя бабка с такими придурками тут не нужна! Выбирай: либо мы, либо она, холодно прошептала Злата.
Алексей отпрянул от этих слов, будто только что получил удар от жены.
Понятно пробормотал он. Всё время я строил семью, думал, что у меня надёжный тыл, а оказалось всё иначе А если меня однажды заболят? Меня тоже выгонят как отработанную шубу?
Злата сжала губы, скрестила руки на груди. Алексей лишь горько усмехнулся.
Нет уж, спасибо сказал он. Мне не нужна семья, бросающая в трудную минуту. Бабушка меня кормила, дала путёвку в эту жизнь, а ты Ты сегодня показала своё истинное лицо.
Злата не смогла его остановить, упала в ступор. Да, понять Алексея можно было, но и её чувства тоже имели вес.
Он быстро собрал вещи и пошёл с бабушкой на улицу, держась за её руку. Тихо щёлкнула дверь. Как будто ктото выключил свет, и их совместная жизнь внезапно замерла.
Злата сидела в своей (или уже её?) спальне, одна, погружённая в гробовую тишину. Жгучий гнев отступил, осталась лишь холодная, пустая тяжесть. Взгляд упал на фото на комоде перед ней предстал не тот Алексей, которого она знала, а худой, растрёпанный восьмилетний мальчишка с тревогой в глазах.
Алексей редко говорил Злате о детстве. Сначала молчал, потом стал открываться, как будто раскрывал двери в шкаф с личными скелетами. Выглядел спокойно, но нервно перебирал пальцы, следя за реакцией Златы.
Я рос без отца и почти без мамы. Отца посадили за тяжкие телесные до моего рождения, больше мы его не видели. Мама уже тогда часто писала, а после Днём можно было её подойти, если она была в хорошем настроении. Вечером она срывалась, иногда бил. Хорошо, что у неё было трое детей, хоть и не легче, рассказывал он.
Постепенно Злата узнала, что старшая сестра Оля в тяжёлые моменты брала её и второго брата к бабушке. Там они прятались от маминой ярости и могли спокойно спать. Бабушка всегда их обнимала, улыбалась, наливала тёплое молоко с мёдом и пекла пироги, сладость которых немного смягчала горечь воспоминаний о запахе алкоголя.
Бабушка Алексея, Лидия Петровна, была скромной женщиной, уборщицей в школе, вязала на заказ. Свитера, кардиганы, носки, варежки всё продавала, чтобы внукам были новые куртки к зиме и учебники.
Однажды Алексей признался, что самыми тёплыми моментами его жизни были ночи, когда он просыпался от света из бабушкиной комнаты и снова засыпал под стук спиц.
Когда мать Алексея умерла, Лидия Петровна приняла внуков к себе. Было тяжело с тремя детьми, но она подарила им чувство безопасности, что для Алексея стоило дороже любой квартиры.
Годы шли, бабушка стала сдавать аренду. Она почти не выходила из дома, с трудом справлялась с бытом. Старшие внуки сначала приезжали, потом ограничились денежными переводами, а потом сосредоточились на своих семьях. Иногда подкидывали копеечку, но не больше. У каждого свои проблемы: аренда, дети, ремонт, машины.
Остался только Алексей. Он приезжал к бабушке каждую неделю, иногда несколько раз. Злата, конечно, не возражала. Она не была особо близка с Лидией Петровной, но понимала: для него она вторая мама.
Оставайся, если не хочешь ехать. Я тебя не заставляю, говорил он. Всётаки это моя бабушка, а не твоя.
Иногда Злата приезжала с ним и помогала убирать. Она уважала эту женщину, хоть и не ощущала родства. К тому моменту у них уже было двое детей. Они жили в двухкомнатной квартире, достанувшейся Злате от тёти. Каждый Новый год Лидия Петровна передавала правнукам и невестке тёплые шерстяные носки уже стала традицией. Однажды бабушка смущённо, почти виновато вручила Злате и Алексею коробки с чаем и конфетами.
Хотела связать, вздохнула она, бросив взгляд на искривлённые временем пальцы, но руки уже не те, детки. Не слушаются, забывают. Возраст
Они быстро переключились на другую тему, но Злата заметила растерянность, беспомощность и боль в глазах Алексея. Для него носки были не просто подарком, а символом опоры, вытянувшейся из детства, которая теперь постепенно ускользала.
В тот момент Злата этого не поняла, увидела лишь милую, опечаленную старушку. Не смогла уловить, что это тревожный сигнал.
Тот день прошёл обычным. Злата собирала разбросанные по дому игрушки, укладывала младшую дочь спать. Телефонный звонок прервал привычный порядок.
Бабушки нет! запаниковал Алексей. Я приехал, дверь открыта, её нет, телефон не отвечает!
Злата замерла, будто обрызгала её холодной водой. Паника в его голосе передалась ей.
Лёша, подожди, успокойся. Может, она в магазин пошла?
Обошёл всех соседей, а её всё нет! Я еду искать!
Раздались короткие гудки. Злата нервно проглотила воздух, сердце колотилось в висках.
Она не любила Лидию Петровну, но мысль о том, что с этой старушкой чтото случилось, её не оставляла. Не могла допустить, чтобы Алексей сошёл с ума от горя и вины.
Злата собралась с детьми и отвела их к своей маме, а потом пошла к мужу. Обошли всё вокруг дома, прошлись по центральным улицам, соседним магазинам, показывали фотографию Лидии Петровны всем подряд, но никому не удалось помочь.
Женщина нашлась лишь к вечеру, возле старой булочки в центре. Когда Злата увидела её, на пару секунд не могла дышать.
Лидия Петровна сидела на грязном бордюре, свёрнувшись в кучу, вся замёрзшая, дрожащая, шепчущая губами.
Алексей бросился к ней первым, опустился на колени, будто не решаясь прикоснуться. Подойдя ближе, Злата услышала, как бабушка шепчет:
Я хотела купить булочки для Васильки Она любит с изюмом
Василька мама Алексея, давно уже нет.
Отчаяние, которое испытал Алексей, было невозможно передать словами.
Через несколько дней они обратились к врачу. Диагноз деменция. Ни Злата, ни Алексей тогда не понимали, что это значит.
Прежней она уже не будет, вздохнула мать Златы. Я тоже ухаживала за твоей бабушкой. Ей будет всё дальше, а вам придётся жить с этим. Потребуется профессиональная помощь и круглосуточный присмотр, а не просто «беды»
Профессиональная, а не любительская. Не от женщины, занятый двумя детьми и бытом, без медицинского образования. Алексей не хотел даже слышать о таком.
Не отдам бабушку чужим. Молодёжь всё время проверяет стариков. Это нормально. Если бы, не дай Бог, случилось с твоими, я тоже помог бы, говорил он.
В итоге Злата сдалась, и они забрали Лидию Петровну к себе. С того момента жизнь превратилась в ад. Бабушка поселилась в детскую, а дети переехали в спальню к родителям. Но теснота была не самым худшим.
Ночью бабушка громко спорила с призраками прошлого, младшая дочь просыпалась и плакала от испуга, остальные просто не спали. Злата пыталась успокоить её, но без результата.
Бабушка капризничала изза еды. Злата замораживала ягоды, варила компоты для детей. Ей тоже хотелось свежего компота, но она терпела всё лучше детям. Лидия не понимала и обижалась.
Морите меня голодом, даже компот нельзя жаловалась она. Я уже старушка
Она могла вылить всю кастрюлю ночью, пока никто не видел. Утро начиналось с истерики младшей дочери, ведь она привыкла к компоту на завтрак.
Но однажды Злата проснулась от запаха гари. Она бросилась на кухню и увидела Лидию Петровну у плиты, вилкой водящую по пустой раскалённой сковороде, шепчущую чтото. Ручка сковороды уже начала плавиться.
В тот момент Злата испугалась понастоящему, за детей и за себя. Эта ночь могла стать их последней.
Лёша, так больше нельзя. Человек болеет, но это может стоить нам всем жизни! крикнула она мужу после того, как разбудила его. Нужно думать. Может, скинемся на сиделку?
Какая сиделка? сонно вздохнул он. Я уже говорил с Олей и Денисом Это дорого.
Тогда продадим её квартиру и купим чтонибудь ближе Чтобы навещать её чаще.
Ты не видишь, что ей нужен постоянный присмотр? Как я могу оставить её одну?
Как я могу оставить её рядом с детьми?! шепотом возмутилась Злата.
Не смогли договориться, Алексей ушёл. Злата сидела, глядя на фотографии, руки дрожали. Она поняла: ушёл не просто Алексей, а тот мальчишка, для которого дверь бабушкиного дома была спасением. Но это не облегчало боль.
Днём Злата позвонила маме, пытаясь развеять гнетущую тишину.
Доченька Может, не надо было так сгоряча? Есть и другие варианты
Мам, ты думаешь, я ничего не предлагала? Он же ничего слышать не хочет! не выдержала Злата. Для него единственный путь страдание, героический подвиг, расплата за прошлое. А расплачиваться в итоге приходится мне. Он на работе, а я одна с тремя детьми, один из которых уже взрослый и несдержанный. Тоже мне, герой
Ну да. Мужики такие. Мало кто понимает быт с сочувствием ответила мать. Может, со временем всё успокоится
Через три месяца Алексей позвонил, потом приехал. За это время он похудел, выглядел измождённым, в глазах отражалась усталость, будто не спал ни дня.
Они сели на кухне, где всё началось.
Понимаешь начал он, не глядя в глаза. Я не могу её бросить. Не могу. Но и без вас жить я тоже не могу. Когда всё легло на мои плечи, я понял, что так не может быть.
Злата придвинулась ближе, положила руку ему на плечо.
А сейчас она одна? Или?
Я с горем пополам перешёл на удалёнку и всётаки нашёл сиделкусоседку, бывшую медсестру. Договорились, что она будет приходить хотя бы пару часов в день. Ей подработка, а я смогу видеть вас. Если примете меня обратно.
Злата слабо улыбнулась. Да, Алексей не мог полностью переехать, но это было хоть чтото. Она тоже смягчилась, поняла: такова жизнь. Иногда приходится принимать такие решения.
Конечно, примем, сказала она и обняла мужа.
Он сначала вздрогнул, потом раскрыл руки и обнял её в ответ.
Семья не воссоединилась мгновенно, но с того момента они начали путь к этому. Обсуждали продажу бабушкиной квартиры, чтобы купить чтонибудь поближе и проводить больше времени вместе. Пока могли позволить себе лишь совместные вечера и ужины, но даже этого уже был огромный вклад в будущее. Их семья распалась на куски, но они не сдавались, собирали её заново, тщательно подбирая каждый кусочек, чтобы закрыть пробелы.
