Я не еду в ту задницу деревню хоронить твою маму, резко бросил муж. А когда услышал про её счёт, пришёл с букетом.
Наталья проснулась от непрерывного звонка телефона. Снаружи ещё темно, часы показывают, что прошло лишь восемь минут после начала августа понедельник. Рядом Виталий ворчит, прячет голову в подушку, пытаясь заглушить раздражающий звук.
Алло?.. её голос дрожит, полузасыпан и хрипит.
Наталья, это Валентина Ивановна, соседка вашей мамы, тревожно произнёс пожилой голос. Дорогая, приготовься твою маму вчера ночью вывела из сил её болезнь. Скорая была, но они не успели.
Телефон выскользнул из пальцев, мир закружился. Мама её уже нет. Всего три недели назад они ещё разговаривали Елена Павликовна жаловалась на жару, рассказывала про яблоневые сады и урожай
Что случилось? пробурчал Виталий, не открывая глаз.
Моя мама умерла, выдохнула Наталья, словно впервые слышала эти слова.
Виталий подтянулся на локтях, бросил на неё короткий взгляд. Никакой боли, никакой сочувствия лишь лёгкое раздражение.
Печально. Прими мои соболезнования, пробормотал он и снова посмотрел в стену.
Наталья медленно встала. Ноги были как желе, но нужно было действовать: похороны, документы, упаковка Голова уже крутится. Открыла шкаф, вытащила дорожную сумку и начала собирать чёрное платье, туфли, паспорт.
Виталий сел, взял телефон и безмятежно листал новости.
Куда ешь? спросил без интереса, не отрываясь от экрана.
В деревню. На похороны.
В какую деревню? В ту задницу, в триста километров отсюда?
Виталий, мама умерла. Ты разве не понимаешь?
Он поморщился, будто услышал чтото неприятное.
Слушай, у меня на этой неделе важная презентация, из Москвы приезжает руководитель. Я не могу бросить всё и везти себя в эту дырку.
Наталья замерла, в руках держала рубашку, и медленно повернулась.
Я не прошу тебя бросать всё. Это похороны моей мамы.
И что? Покойным всё равно, кто придёт. Мне карьеру надо держать. У нас ипотека, помнишь?
Она продолжала паковать в тишине. После пятнадцати лет брака Наталья вынесла его гнев, жадность и безразличие к домашней жизни. Но внутри чтото сломалось, последняя ниточка, связывавшая их, оборвалась.
Как долго собираешься? спросил Виталий, направляясь на кухню.
Тричетыре дня. Нужно всё оформить, бумажки подготовить.
Не трать слишком много. Мы уже и так в долгах.
Наталья сжала зубы. Какие ещё расходы? Его новый смартфон за 80000 ? Бесконечные рыбалки?
Через два часа она стояла у автовокзала с сумкой. Виталий даже не предложил отвезти её сказал, что «едет в другую сторону». Ни объятий, ни слов поддержки.
Пусть местные копают могилу, сказал он, прощаясь. Я не еду в эту свалку.
В автобусе Наталья заняла место у окна. Поля пронеслись мимо, золотая стога под августовским солнцем. Мама всегда любила это время года, говорила, что август щедрый месяц, когда земля отдаёт за труд.
Жирная женщина рядом с добрым лицом мягко спросила:
На отдых едете?
На похороны. Мама умерла.
Да благословит её Господь Похоронить родителя самое тяжёлое.
Наталья кивнула, не желая говорить. В голове звучало крик Виталия: «не еду». Как можно быть таким равнодушным? Елена Павликовна всегда относилась к нему с добром варила варенье, вязанала носки, ухаживала, когда он сломал ногу. Она заботилась о нём целый месяц.
Деревня встретила её тишиной и запахом свежескошенной травы. Дом у края белёный, с синими ставнями. Мама каждый год обновляла известковку: «Дом должен быть красивым, как праздник».
Валентина Ивановна встретила её у ворот.
Наталья, дорогая Елена Павликовна не жаловалась, работала в огороде, выглядела весёлой
Где она?
В доме. С соседями подготовили её. В синем платье её любимом. Гроб сделал Петрович, наш местный плотник.
Наталья вошла в гостиную. На столе под белой скатертью лежал гроб. Мама выглядела спокойно, словно спала. Лицо гладкое, молодое. Наталья упала на колени и впервые за день расплакалась.
Похороны назначили на следующий день. Наталья позвонила родственникам двоюродной сестре, племяннику. Все пообещали прийти.
Вечером к ней заглянул Алексей Петрович, глава сельсовета, седой, с бородой, знаетевсе.
Наталья Сергеевна, примите мои глубочайшие соболезнования. Елена Павликовна была редкой душой, её здесь все уважали.
Спасибо.
Я пришёл по делу. Ваша мама год назад просила меня заверить копию её сберегательной книжки. Депозит на ваше имя.
Наталья удивлённо приняла документ. Мама никогда не говорила об этом, жила скромно, экономила.
Сумма приличная около 800000 , продолжал глава. Она копила годами, с процентами получилась эта цифра.
Сердце сжалось. Восемьсот тысяч могут изменить их жизнь: погасить часть ипотеки, купить машину, отремонтировать квартиру
И дом тоже вам оставила. Завещание у нотариуса в районном центре. Она всё продумала, умная женщина.
После ухода Петровича Наталья села на веранду. Небо светилось розовым. Коровы вдалеке оттягивали стадо от пастбища. Мама любила такие вечера, сидеть с чашкой чая, смотреть на закат.
Телефон молчал. Виталий ни разу не позвонил. Наталья набрала её сама.
Алло? голос был раздражён.
Похороны завтра в два часа.
Что? Я же говорила, я не еду.
Это не про это. Мама оставила вклад на моё имя, восемьсот тысяч.
Тишина. Затем лёгкий кашель.
Восемьсот? Серьезно?
Да. И дом тоже.
Это здорово! голос вдруг согрелся. Может, всётаки приеду? Помочь с бумагами?
Не нужно, я справлюсь.
Наталья, я же муж. Должен быть рядом.
Она горько улыбнулась. Когда она плакала он отвернулся. Когда услышал «деньги» вспомнил долг.
Приходи, если хочешь, сказала тихо. Если нет оставайся.
Виталий не пришёл. На похороны пришли только родственники и соседи. Елена Павликовна была погребена достойно: тихие речи, добрые воспоминания, настоящие слёзы тех, кто её знал.
Через четыре дня Наталья вернулась в город. Замок в двери еле крутился Виталий снова забыл смазать. Грязные кроссовки в прихожей, куртка бросана на вешалку. Гостиная выглядела после шторма: банки из-под пива, подушки на полу, пепельница, полная окурков. Кухня хуже: горы грязной посуды, застывшие крошки, мусорное ведро переполнено. За четыре дня квартира превратилась в место, где никому нет дела.
В спальне Виталий лежал в помятой футболке, уткнулся в планшет. Услышав её шаги, посмотрел, но не встал.
И ты вернулась? Я голоден.
Наталья стояла в дверях, глядя на него нелысый, жирный, более ленивый, чем усталый. Пятнадцать лет с этим человеком Как всё дошло до этого?
Ты хоть раз помыл посуду, пока я была в отъезде?
Нет времени. Работа.
Сегодня воскресенье.
И что? Мне тоже нужен отдых.
Она вошла в кухню молча и начала убирать. Руки двигались автоматически, а мысли летели к маме, которая копила каждую рублю, чтобы её дочь жила лучше. К мужу, который не мог вынести мусор, пока жена хоронит мать. К жизни, которой должно было стать легче, но превратилось в тяжесть.
В тот вечер случилось неожиданное. Виталий пришёл с огромным букетом красных роз и пакетом из булочной её любимыми эклериками.
Дорогая, я подумал Я вёл себя ужасно. Твоя мама умерла, а я не поддержал, не пришёл Это было неправильно.
Он поставил цветы в вазу, аккуратно разложил выпечку, заварил чай. Лицо было напряжённым, будто он заставлял себя сожалеть.
Прости меня, Наталья. Я должен был быть рядом. Помнишь, как мы встретились? На ярмарке, где ты продавала огурцы и кабачки. Твоя мама улыбалась мне, будто я уже часть семьи.
Наталья кивнула. Вспомнила, как тогда Виталий был живым, внимательным, заботливым. Куда же делся тот человек?
Я думал о деньгах Нужно всё правильно оформить. Я могу взять день в отпуск, сходить с тобой в банк, к нотариусу. Сейчас столько мошенников Я хочу тебя защитить.
Спасибо, но я справлюсь сама.
Но мы семья! Нужно решать вместе, как инвестировать. У меня есть знакомый, он в инвестициях, поможет.
Виталий, это наследство моей мамы. Я сама решу.
Он нахмурился, потом быстро собрался.
Конечно, дорогая. Но ты же знаешь, в семье всё делится. Мы уже лет пятнадцать платим ипотеку вместе
Ту, что оформлена только на моё имя, напомнила она спокойно.
Формальность! Квартира наша, ты там прописана
Регистрация не значит собственность. Наследство не совместно нажитое.
Виталий встал резко. Маска раскаявшегося мужа сорвалась.
Ты что, говоришь, что не поделишься?
Я просто не хочу бросаться в авантюру. Моя мама умерла неделю назад. Мне нужно время.
Время? Когда мне нужна была машина, ты не просила времени! Ты просто сказала, что денег нет!
Потому что их действительно не было. Мы едва сводили концы с концами.
А теперь у нас 800000! Можно купить нормальную машину, съездить в Европу не тот «шутливый» санаторий, в который ты меня вез.
Тот санаторий был единственным, что мы могли позволить. Я копил шесть месяцев.
Довольно! он бросил стол. Ваза с розами задрожала. Я муж! Мне полагается половина!
Нет, так не будет. Закон чётко говорит: наследство личная собственность.
Откуда ты это знаешь?
Читал в интернете, а ещё узнал, что могу подать на развод без твоего согласия.
Виталий застывает. Затем медленно опускается на стул.
Ты хочешь развод?
Думаю об этом. Виталий, смотри правду: ты не пришёл на похороны, потому что не cared. А теперь «заботишься» только изза денег.
Я искренне сожалею! Это только работа, стресс
Не ври. Тебе не важно, что я потеряла маму. Важно банковский счёт.
Как ты смеешь! Я пятнадцать лет работаю на нас!
Работал? Когда в последний раз готовил ужин? Стирал? Спрашивал, как я? Я тоже работаю, но держу дом в одиночку!
Это женская работа!
А мужская? Бездумно требовать, ничего не делать? Где ты был, когда мне нужна была поддержка?
Виталий схватил вазу и бросил её в стену. Розы рассыпались, стекло разбилось.
Неблагодарный негодник! Я вытащил тебя из деревни, дал достойную жизнь!
Из деревни? Я закончила университет, получила работу, зарабатываю сама! Ты только пришёл позже и присвоил себе всё!
Ссора достигла пика. Виталий кричал, размахивал руками, плюнул. Наталья посмотрела на него и впервые увидела не мужа, а чужого человека агрессивного, жадного. Как долго она мирилась с этим? «Он устал», «Он хороший», «Он изменится»
Знаешь что? сказала она тихо, вставая. Убирайся.
Что? Это моя квартира!
Это ипотечная квартира, я оплачиваю половину. Но если хочешь, позову полицию, расскажу, как ты всё портишь.
Она сняла его ключи с крючка и передала ему.
Я упакую твои вещи и оставлю в коридоре. Забирай их и уходи.
Ты не осмелишься!
В этот момент дверь в коридоре открылась. Выходила соседка Нина Васильевна, привлечённая шумом.
Всё в порядке, Нина Васильевна, спокойно сказала Наталья. Виталий просто уходит.
Женщина взглянула на его искажённое лицо, затем на Наталью уставшую, но решительную. Кивнула.
Если понадобится помощь звоните. Петрович поможет.
Виталий понял, что проиграл. При свидетеле он не решился создавать новые проблемы. Хватил куртку и выбежал.
Вы пожалеете! крикнул он из лестницы.
Наталья закрыла дверь и оперлась о неё. Руки дрожали, но внутри не было страха, а странное облегчение. Как будто после лет пленения её наконец освободили.
На следующий день она упаковала его вещи в коробки, оставила их в коридоре, сменила замки и сообщила консьержу.
Через неделю подала на развод. Дети отсутствовали, спору о имуществе не было. В суде Виталий попытался потребовать половину вклада, но судья ясно объяснил: наследство личная собственность.
Через месяц всё оформилось. 800000 оказались на её счёте. Дом в деревне официально стал её. Наталья взяла отпуск и поехала туда разбрать вещи мамы, привести в порядок, вдохнуть воздух детства.
Стоя на веранде, она наблюдала закат. Тёплый ветер пахнул яблоками и сеном. Вдалеке смех детей, ковыляющие коровы. Мир. Впервые за годы настоящий мир.
Звонил телефон. Номер Виталия. Наталья спокойно отклонила звонок и заблокировала контакт.
Прошлое позади. Впереди новая жизнь без унижений, без притворства, без чужого рядом. Мама была права: счастье не в деньгах. Счастье в праве выбирать, как жить.
А теперь у Натальи есть этот выбор.
