«Я не позволю испортить мою свадьбу!» — кричала дочь, когда я умоляла её пригласить бабушку.
Моей дочери Светлане 25 лет. Недавно она сообщила, что выходит замуж. Подготовка к торжеству закружила нас в водовороте хлопот: платье куплено, меню утверждено, гости почти все оповещены. Но один разговор, как гром среди ясного неба, перевернул всё с ног на голову.
Моей матери, бабушке Светы, в этом году стукнуло 80. Годы дают о себе знать: она ходит медленно, зрение уже не то, а внешность, честно говоря, выдаёт её возраст. Седина, собранная в строгий пучок, морщинистое лицо и любимый выцветший кардиган, который она носит, кажется, всю жизнь. Мама не гонится за модой и частенько повторяет:
— Зачем мне новые вещи? Я уже старушка. Лучше вам со Светой деньгами помогу.
Как-то вечером мы с дочерью обсуждали последние приготовления. Я спросила, отправила ли она приглашение бабушке. Света вдруг замолчала, её лицо исказила гримаса. Она забормотала что-то невнятное: мол, бабушке будет трудно ехать до ресторана в центре Москвы, тяжело сидеть за столом, да и день будет утомительным. Но я почувствовала — дело не в этом.
— Света, что на самом деле? — спросила я прямо.
И тогда она выдала фразу, которая вонзилась в сердце, как лезвие:
— Мам, я не хочу, чтобы она там была. Она выглядит… ну, несовременно. Мои подруги — стильные, ухоженные, из приличных семей. Я не хочу, чтобы над моей бабушкой смеялись.
Я окаменела, будто гром ударил. Как? Моя дочь, моя Света, которую я растила с такой нежностью, способна на такое? Всю ночь я не могла уснуть. Как объяснить ей, что человек ценен не модной одеждой? Что бабушка — не просто немощная старушка, а часть нашей семьи, её история? Она пекла Свете блины, качала её на коленях, радовалась её первым словам, первым пятёркам…
Свадьба — не только праздник для молодых. Это дань уважения тем, кто всегда был рядом, кто помог тебе стать тем, кто ты есть. И что это за подруги, если они могут посмеяться над твоей бабушкой?
Утром я решила поговорить иначе — не с упрёками, а с любовью. Я напомнила Свете, как бабушка сидела с ней, когда я работала ночами. Как мастерила ей тряпичных кукол из старых платков. Как переживала за каждый её чих. Спросила: неужели она заслужила, чтобы её стыдились?
Света молчала, лишь изредка кивая. А потом разрыдалась:
— Мам, мне так стыдно… Но эти мысли лезут в голову, и я не могу с ними справиться…
— Ничего, родная. Давай просто позовём бабушку, и всё наладится, — попыталась я её утешить.
— Позовём?! — слёзы мгновенно высохли. — Я же сказала: её не будет! Я не позволю испортить свою свадьбу!
— Значит, и я для тебя теперь позор? — вырвалось у меня.
Спор затянулся, но всё было бесполезно. Я сказала Свете, что не приду на свадьбу, если она так относится к нашей семье. Она лишь махнула рукой, не восприняв мои слова всерьёз. И я сдержала обещание. Не пошла ни в загс, ни в ресторан. Даже телефон отключила.
В тот день я поехала к маме в её крохотную хрущёвку на окраине. Привезла продукты, помогла убраться, сходила в аптеку, вынесла мусор. Всё это время сердце рвалось на части: как там Света? Красиво ли она выглядит? Счастлива ли?
Но вместе с этой болью росло другое чувство — горькое, тяжёлое. Неужели и меня однажды будут стыдиться мои внуки? Не за поступки, а просто за то, что я стала старой?
Вечером мы с мамой пили чай на её уютной кухне. Вдруг она встрепенулась:
— Оля, ты что, забыла? Сегодня же свадьба Светы! Мы не опоздали? Может, ещё успеем в ресторан? Давай собираться!
Я посмотрела в её глаза — в них горела искренняя надежда. Мама бросилась к шкафу, доставая своё праздничное платье. А я… я не смогла сказать ей правду. Не смогла разбить её сердце.
— Мам, я забыла тебе сказать… Они перенесли. В загсе очередь, сама понимаешь…
Мама рассмеялась, пробормотала что-то про нынешнюю молодёжь, и мы снова взялись за чашки.
Но на душе у меня было тяжело.
Я не знаю, как теперь смотреть в глаза дочери. И как она посмотрит в глаза бабушке. Как из ребёнка, которого мы растили в любви, выросла такая чёрствая душа? Эта мысль не даёт мне покоя.