В шесть лет я стала сиротой, когда моя мама рожала младшего брата.
До сих пор помню тот день. Мы уже были две девочки, а мама ждала третью. Помню её крики, соседок, сбежавшихся помочь, их плач Потом голос мамы оборвался.
Почему не позвали врача? Почему не отвезли в больницу? До сих пор не понимаю. Деревня была далеко? Дороги размыло? Не знаю, но причина, наверное, была. Мама умерла в родах, оставив нас одних с новорождённой Оленькой.
Отец, потерянный без неё, не имел родни на Севере все были на Юге, и помочь с нами было некому. Соседки посоветовали ему поскорее жениться. Не прошло и недели после похорон, как он уже был помолвлен.
Ему предложили учительницу говорили, добрая душа. Отец и пошёл. Сделал предложение, она согласилась. Может, он ей понравился? Молодой, видный. Высокий, статный, глаза чёрные, цыганские. На такого заглядеться можно.
Как бы там ни было, вечером отец привёл её знакомиться.
Вот вам новая мама!
В груди защемило детское сердце не могло примириться с этим. В доме ещё пахло мамиными духами. Мы носили платья, которые она сама сшила и выстирала, а он уже вёл к нам чужую. Сейчас, спустя годы, я его понимаю. Но тогда возненавидела и его, и его невесту. Не знаю, что эта женщина нашептала ему про нас, но вошла она под руку с отцом.
Оба слегка выпившие, и она сказала:
Называйте меня мамой, и я останусь.
Я шепнула младшей сестре:
Она не наша мама. Наша мама умерла. Не зови её!
Сестрёнка заплакала, а я, как старшая, заявила:
Нет, мы не будем! Ты нам чужая!
Ну и наглые же вы! фыркнула та. Тогда и оставаться не буду.
Учительница хлопнула дверью, отец кинулся за ней. Замер на пороге, не пошёл. Вернулся, обнял нас и разрыдался. Мы плакали вместе с ним. Даже крошка Оля в пелёнках хныкала. Мы горевали о маме, он о любимой жене. Но в наших слезах было больше боли, чем в его. Сиротские слёзы везде одинаковы, а тоска по матери не знает языка. Больше я никогда не видела, чтобы отец плакал.
Он пробыл с нами ещё две недели. Работал на лесозаготовках, бригада уходила в тайгу. Выбора не было другой работы в деревне не находилось. Он договорился с соседкой, оставил ей денег на еду, Оленьку определил к другой. И ушёл в лес.
Так мы остались одни. Соседка приходила, варила еду, топилa печь и уходила. У неё свои заботы. А мы целыми днями в пустом доме: холод, голод, страх.
Деревня искала, как нам помочь. Нужна была женщина, которая спасёт семью. Не абы кто, а такая, чтобы чужих детей, как своих, приняла. Где такую найти?
В разговорах вспомнили про дальнюю родственницу одной из старух Зинаиду. Муж бросил её, потому что детей не было. Или были, да не выжили кто знал точно? Раздобыли адрес, написали письмо, и тётя Дарья позвала Зину к нам.
Отец ещё был в тайге, когда Зинаида пришла рано утром. Вошла так тихо, что мы и не услышали. Проснулась я от шагов в избе. Кто-то двигался, как мама, звенел посудой на кухне, а этот запах Блины!
Тихонько подглядели в щель. Зинаида спокойно хлопотала: мыла пол, ставила самовар. Потом услышала, что мы проснулись.
Идите-ка, беляночки, завтракать!
Меня рассмешило, что она назвала нас «беляночками». Мы и вправду были светловолосые, голубоглазые, в маму.
Осмелев, вышли.
Садитесь за стол!
Уговаривать не пришлось. Съели блины, и доверие к этой женщине уже потеплело.
Зовите меня тётя Зина.
Потом она нас искупала, перестирала вещи и ушла. На следующий день мы ждали и она вернулась! Изба преобразилась в её руках. Чистота, порядок как при маме. Три недели прошло, отец в лесу. Тётя Зина заботилась безупречно, но держалась отстранённо, будто боялась нашей привязанности. Особенно к ней тянулась Верочка ей было всего три. Я же держалась настороже. Тётя Зина была строгой, редко улыбалась. Наша мама всегда смеялась, пела, любила плясать, звала отца «Алёшенькой».
Когда отец вернётся, может, меня не захочет. Какой он? спросила она как-то.
Я, смутившись, так его расхвалила, что чуть не навредила:
Очень хороший! Спокойный! Выпьет и сразу спать!
Тётя Зина насторожилась:
Часто пьёт?
Да! выпалила Верочка, но я её толкнула и добавила:
Только по праздникам.
В тот вечер Зинаида ушла задумчивая, а отец вернулся из тайги ночью. Осмотрел избу и ахнул:
Думал, живёте впроголодь, а у вас тут царство!
Рассказали ему всё. Он задумался, потом сказал:
Ну что ж, посмотрим на эту новую хозяйку. Какая она?
Красивая, тут же выпалила Верочка, блины печёт, сказки рассказывает.
Теперь, вспоминая, улыбаюсь. Зинаида и вправду красавицей не была худенькая, невзрачная. Но дети чувствуют, где настоящая красота.
Отец рассмеялся, принарядился и пошёл к тёте Дарье.
Наутро он привёл Зинаиду. Разбудил нас рано, привёл её, и она снова вошла робко, будто боялась.
Я шепнула Верочке:
Давай назовём её мамой?
И хором закричали:
Мама! Мама пришла!
Отец и Зинаида вместе забрали Оленьку. Для неё Зинаида и стала настоящей матерью. С ней она возилась особенно. Оля маму не помнила. Верочка забыла. А я и отец помнили. Как-то услышала, как он, глядя на мамину фотографию, прошептал:
Зачем ты так рано ушла? Забрала с собой всю радость
Потом я уехала. После четвёртого класса в интернат, деревня школой не богата. После седьмого в техникум. Всегда рвалась из дому, но почему? Зинаида никогда ни словом
