Я всегда была из тех матерей, что готовы свернуть горы ради своих детей. От бессонных ночей с новорождённым Вовой до нервных срывов, когда он в подростковом возрасте красил волосы в зелёный. Я рано поседела, отказывала себе во всём, но делала это с радостью — ведь сын у меня один, золотой. И вот, когда ему стукнул 31 год, я вдруг осознала: а не пора ли и о себе подумать?
Вовка женился восемь лет назад. Мы с родителями невесты скинулись на свадьбу, а я вручила молодым конверт с 300 тысячами рублей — пусть сами решают, куда их потратить. Первое время они снимали двушку в приличном районе Москвы. Мне нравилось, что живут самостоятельно — не то что некоторые, которые сразу на шею родителям садятся.
Но потом начались финансовые проблемы. Сын пришёл ко мне с глазами, как у грустного щенка. У меня была «заначка» — однокомнатная квартира в Люберцах, доставшаяся от бывшего свёкра. Жил там тихий пенсионер, платил исправно, не курил, не буянил. Но узнав, что невестка Катя беременна, я решила: надо выручать!
Выпроводила квартиранта и отдала жильё молодым. Подумала: ну, потерплю, буду экономить на лососе и мидиях, зато внук будет в тепле. Да и Катя вдруг стала такой ласковой — то пирожком угостит, то совет спросит.
Прошло три года. Три года они жили в моей квартире, не платя ни рубля. А я всё не решалась завести разговор. Знаете, как бывает: хорошие отношения — как капкан. Неудобно быть «злой тёткой», которая потребует денег. Но здоровье начало сдавать: давление, отёки, лишние килограммы. Питалась, чем придётся, — всё ради них.
И вот я набралась смелости. Спокойно так говорю: «Вов, может, поищешь вариант поближе к работе?» Он отмахнулся: «Ма, ну какая разница?» А Катя добавила: «Сашке же ещё в садик рано, давайте ещё годик».
Я попыталась объяснить, что материнство — не пожизненная кабала. Что можно снять жильё рядом с детским парком. Но разговор пошёл не туда. Они надулись, а я почувствовала себя последней дрянью. Дрянью за то, что просто захотела нормально жить.
Через неделю зятёк позвал меня на юбилей какого-то дядьки — мол, «вы же знакомы». Я не хотела, но они настояли: «Приходите, нам без подарка, просто посидим». Ну, пришла.
Оказалось, меня ждал «сюрприз». Весь вечер обсуждали мою «бессердечность» — как это можно выгонять родных на улицу? Что дороже: деньги или счастье внука? Десять человек хором осуждали. Никто даже не попытался понять, каково это — три года жить впроголодь.
В итоге порешили, что Вова с семьёй останутся, но будут платить — «чисто символически», 15 тысяч вместо 30. По факту — ещё меньше. А я теперь «официальная хозяйка»: могу требовать ремонт и своевременные платежи. Вроде компромисс, но мне его навязали. Я просто сдалась.
Чую — этот «договор» только начало войн. Скоро начнутся «у нас ребёнок» и «вы же мать». Но выбора нет. Теперь мой принцип: сломал — чини за свой счёт. Хочется верить, что не поссоримся. Но если да — значит, так они решили. Я пыталась по-доро́му… Но меня не услышали.