**Дневник**
Я думала, что муж мне изменяет… Пока не проследила за ним и не поняла, что он живёт другой жизнью.
Первые пять лет с Артёмом казались сказкой. Мы делили всё: мечты, тревоги, смех и слёзы. Он был моей опорой — преданным, честным, тем, на кого можно положиться. А потом что-то пошло не так.
Работа затягивала его всё чаще. Телефон не выпускал из рук, экран — вечно перевёрнут, звонки — на беззвучии. Я уговаривала себя: «Авось, кризис на работе, перегрузка». Но сердце ёкало.
Как-то поздно вечером, когда он вернулся, я услышала его шёпот в прихожей:
— Спи спокойно, родная… До завтра.
Горло перехватило. «Родная» — так не говорят друзьям. Так говорят… тем, кого любят. Мир под ногами поплыл.
Я начала следить. Проверяла телефон (пароль сменил), смотрела историю поездок — чисто. Но внутри сверлило: «Не может быть, чтобы ничего».
И вот — точка невозврата.
В субботу он объявил: «Еду на важную встречу». Выходной. Раньше такого не было. Кивнула, будто спокойна, а сама — в машину, за ним.
Час езды через весь город, в глухой район. Руки тряслись, но отступать было поздно.
Он остановился у старого, обшарпанного здания. Храм, давно не видевший ремонта. Я приткнулась в тени и ждала. Артём вошёл уверенно, будто здесь свой.
Прошло минут двадцать. Дверь открылась — мужчина в рясе вышел навстречу. Обняли друг друга, как старые друзья, скрылись внутри.
Я онемела. Церковь? Он же никогда… Ни слова о вере. Ни намёка.
Когда он вышел, лицо его светилось. Спокойствие, которого я не видела годами.
Дома я встретила его в прихожей.
— Ты уже здесь? — удивился он.
— Я тебя видела, — прошептала, сжимая кулаки. — В храме.
Он замер. Глаза стали тёмными, будто бездонными. Ждала лжи, оправданий — но он вздохнул:
— Прости… Я должен был сказать. Но боялся.
— Что происходит, Артём? Ты… священник?
Кивнул.
— Учился тайно. Годами. Чувствовал — это моё. Но боялся, что ты… отвернёшься.
Не измена. Не другая женщина. Другая правда.
— Почему молчал?
— Боялся потерять тебя, Лена. Это… часть меня.
Тишина. Я смотрела на него и видела впервые — без масок.
— Ты всё ещё хочешь быть со мной? — голос дрогнул.
— Больше всего на свете. Но жить во лжи — не могу.
Я не сказала ни слова. Просто прижалась к нему, и слёзы текли сами. Может, тогда я поняла: он не предал. Он нашёл себя. А мне предстояло решить — смогу ли принять его настоящего…
