Ресторан мерцал в мягком золотистом свете люстры.
Я, Анастасия, стояла у длинного стола, накрытого белоснежной скатертью, с улыбкой принимая поздравления от друзей и родных. Сегодня был особенный вечер — наша восьмая годовщина свадьбы.
Мой муж, Дмитрий, выглядел безупречно — в идеально сидящем темно-синем костюме, начищенных ботинках, с улыбкой, озарявшей весь зал. Гости обожали его. Так было всегда.
Но в последние недели я заметила перемены. Он стал тише, резко убирал телефон, когда я заходила в комнату, «срочные дела» на работе появлялись в самое неподходящее время. Мелочи. То, что можно не заметить — если не знать его так, как знала я.
Ужин был в самом разгаре, смех и беседы сливались в приятный гул. Дмитрий поднял бокал, чтобы произнести тост.
Пока он говорил — вспоминал наши первые годы, шутил — мои глаза неотрывно следили за его руками. И тут я увидела.
Быстрым, отработанным движением он достал из кармана маленький пакетик и высыпал его содержимое в мой бокал. Тонкий порошок мгновенно растворился в красном вине. Он даже не посмотрел в мою сторону.
Улыбка не покидала моего лица, но внутри все сжалось. *Не пей, Анастасия. Ни в коем случае.*
Справа от меня сидела Марина — жена старшего брата Дмитрия, Артёма. Мы всегда сохраняли вежливость, но близкими не были. Она смеялась над чьей-то шуткой, её бокал стоял опасно близко к моему.
И тут представился момент. Кто-то сказал смешное, все засмеялись. Моя рука двинулась — спокойно, уверенно. В одно мгновение я поменяла бокалы местами.
Никто не заметил. Но сердце колотилось, как барабан.
Через десять минут Дмитрий снова предложил тост. Все подняли бокалы, хрусталь звякнул в свете свечей. Марина сделала большой глоток того, что предназначалось мне.
Буквально через минуту она прижала руку к животу. «Мне… плохо…» — её лицо побледнело. Не сказав больше ни слова, она резко встала и выбежала из зала.
Разговоры за столом стихли. Артём бросился за ней. Гости переглянулись.
Дмитрий побледнел, его взгляд метнулся между дверью, в которую исчезла Марина, и… на мгновение — мной.
Это был не взгляд человека, обеспокоенного за невестку. Это был взгляд того, чей план только что рухнул.
Через несколько минут Дмитрий незаметно исчез, пока гости увлечённо ели десерт. Я дала ему фору, а потом тихо пошла следом.
Коридор к туалетам был полутемным. Я остановилась, услышав голоса.
«Ты сказал, что она просто ненадолго выйдет!» — прошипела Марина.
Голос Дмитрия был резким. «Это должна была быть Анастасия! Сколько ты выпила?»
«Весь бокал! Откуда мне было знать? Ты ничего не объяснил!»
Кровь стучала в висках. Они говорили обо мне. И что бы ни было в том пакетике, это должно было унизить меня перед всеми — вынудить уйти с собственной годовщины.
Я вернулась к столу с невозмутимым лицом. Но внутри все кипело.
Зачем Дмитрию — моему мужу — и Марине — жене его брата — понадобилось такое?
К концу вечера Марина «поправилась», списав всё на отравление. Отговорка была слабой. Дмитрий делал вид, что заботится обо мне, но его взгляд избегал моего.
Дома я сосла в
