— Алло, Маруся, говорить некогда, тут Витю бьют! — прозвучало в трубке, как гром среди ясного неба. Мария застыла, сжимая телефон так, что пальцы побелели. Сердце застучало, будто пытаясь вырваться из груди, а в висках загудела кровь. Она даже рот раскрыть не успела, как связь пропала. Муж ушёл вечером с приятелем в кабак пропустить по рюмке после смены — обычный вечер, обычное дело. Но теперь всё изменилось.
Мария рванула к двери, схватила ключи и вылетела на улицу. По дороге названивала мужу, но он не брал трубку. Тревога нарастала с каждой минутой. Наконец дозвонилась до его друга, оказавшегося рядом.
— Ты что, сволочь, его одного бросил?! — кричала Мария в трубку, голос дрожал от злости и слёз. — Почему не помог?! Почему мне звонишь, а не в участок?!
Друг лепетал что-то про страх, мол, испугался и решил её предупредить. Но его оправдания лишь разжигали ярость.
— Спрятался, да? А мой муж там один?! Ты хоть понимаешь, что натворил?! — перебивала она, не давая ему и слова вставить.
Когда она примчалась, на месте уже никого не было. Чёрная «Волга» увезла Виктора в неизвестном направлении. Мария стояла посреди переулка, ощущая себя беспомощной, будто выброшенной на берег рыбой.
Утром она отправилась в отделение и узнала, что мужа задержали за «нарушение общественного порядка». Кто-то из прохожих набрехал, будто это он затеял драку. Никто не видел, что на Виктора напали местные отморозки, а не он сам полез в драку.
Мария готова была стену пробить от злости. Она кричала на участковых, пыталась объяснить, что муж — жертва, но те только плечами пожимали. А тот самый «друг», которого она вчера искала, уже вовсю храпел дома, словно ничего не произошло.
Весь день ушёл на поиски свидетелей. Лишь к вечеру один мужик подтвердил, что видел, как Вите наваляли трое. Этого хватило, чтобы мужа выпустили.
У выхода она обняла Виктора — он был серый от усталости. Она сжала его так, словно хотела в себя впитать всю его боль. Но внутри кипела злость. Она не могла простить трусости этому «другу». Витя ещё легко отделался.
Позже Виктор сам позвонил ему:
— Как ты мог просто стоять и смотреть, как меня бьют?
— Не знаю, Вить… — пробормотал друг. — Меня страх сковал. Хотел помочь, но не смог. Ты же знаешь, я всегда был тряпкой. Увидел этих урков — и первая мысль была, как бы самому не влетело. Понимаю, гадко звучит, но я сделал то, что считал нужным.
— Понятно, — Витя бросил трубку, подумав: «На хрен такой друг».
Потом этот «друг» ещё пытался оправдываться, твердил, что трусость — не выбор, а природа. Мол, он не горд собой, но измениться не может. Всю жизнь от конфликтов шарахался, от проблем прятался. Эта ночь лишь подтвердила его никчёмность. Уверял, что дружба не должна из-за этого рушиться. Предлагал «залить» всё в баре.
Но Виктор больше не видел в нём друга.
