Из-за счастья Оксаны я пожертвовала всем, а взамен получила предательство.
После свадьбы у дочери не было своего жилья. Я понимала, что молодым нужно свое место, и без раздумий жертвовала комфортом. Переехала из уютной двухкомнатной квартиры в маленьком селе под Воронежем к своей маме, отдав Оксане и её мужу всё, что у меня было. Я лишила себя удобств, чтобы она, моя кровиночка, смогла начать жизнь с чистого листа. Это был мой подарок ей, который, как я думала, она оценит.
Я растила её одна, работая не покладая рук, после того как муж ушёл из жизни, оставив нас с восьмилетней Оксаной. Сердце разрывалось от боли, но я была без выбора — должна была её поднять. Моя мама, мой ангел-хранитель, всегда была рядом, без неё я бы просто утонула в бездне одиночества и забот. Мы всё это пережили вместе, каждый шаг на этом длинном пути. Дочь выросла, окончила университет в городе, встретила свою любовь — Руслана. И вот настал день свадьбы, который должен был стать праздником для всех нас.
Сначала я планировала забрать маму к себе, отдав молодым её тесную однокомнатную квартиру, но потом изменила решение. Моя двухкомнатная квартира была более просторной и светлой — я решила, что для них это будет отличное начало. Я отдала её с открытым сердцем, надеясь хоть на тень благодарности и уважения за мою жертву. Но вместо этого начался кошмар, который я не могла предвидеть.
Мать Руслана, Людмила Петровна, вскоре после свадьбы появилась с требованием: «Когда собираетесь делать ремонт? Молодым не на что, а квартира старая и нуждается в ремонте перед заселением». Я опешила. Мой дом был чистым и ухоженным, да, без стильных обоев и модных деталей, но разве это главное? Я сдержала гнев и холодно предложила: «Если вам так нужно, оплатите ремонт сами. Вы ведь тоже родители, вложитесь». Она фыркнула: «Я не собираюсь тратиться на чужое жильё!» Её слова резанули, как нож, но я промолчала. Сделала небольшой косметический ремонт за свой счёт, собрала вещи и уехала к маме, оставив свой дом молодым. Я не вмешивалась в их жизнь, приходила только по приглашению, уважая их границы. Я ведь знаю, что такое личное пространство, и не хотела быть навязчивой тёщей.
А вот Людмила Петровна почти поселилась у них. Она хозяйничала, как у себя дома, и это всё сильнее било по нервам.
Перед Новым годом я отправилась за покупками. Решила взять побольше, чтобы поделиться с Оксаной — хотела порадовать её и поддержать. Сумки были тяжёлыми, руки болели, и я не смогла достать телефон, чтобы предупредить о визите. Решила зайти без звонка — я ведь мать! Открыла дверь своим ключом, вошла и замерла. В кухне, за моим столом, сидела Людмила Петровна и неспешно пила чай. Перед ней лежал листок с праздничным меню — аккуратно написанным. Я поняла: они готовятся встречать Новый год вместе. Оксана и Руслан позвали её и родителей Руслана к себе в гости, а нас с мамой — нет. Нас просто вычеркнули.
Боль пронзила меня, как ледяной ветер. Я стояла безмолвно, а в груди разрасталась пустота. Почему нас, тех, кто отдал всё, отодвинули в сторону, будто мы чужие? В этот момент я поняла, что с квартирой поторопилась. Надо было подождать, присмотреться. Но сейчас уже поздно.
Как жить дальше с этим предательством? Я отдала дочери всё — дом, годы, здоровье, любовь, а в ответ получила холодное равнодушие. Моя жертва стала ножом в спину, который не заживёт никогда.
