Три ночи подряд я ворочаюсь, как кот на сковородке, а совесть грызёт меня, словно стая голодных мышей. Всё потому, что на восьмом месяце беременности я совершила фатальную ошибку пригласила маму пожить у нас после родов. Ну, месяцок, думала, пока на ноги не встану. А она, как истинная русская душа, развернулась широко: «С папой на год переедем, а квартиру в Ульяновске сдадим вам на молочку для малыша!»
Представляете картину? Мой отец, Николай Сергеевич, вечный двигатель советского размаха: то на балконе дымит, как паровоз, то телевизор орёт так, что у соседей штукатурка сыпется. А зимой? Балконная дверь хлопает, сквозняки гуляют, а мой будущий малыш чихает, как котёнок в проруби. Да и муж, Дмитрий, вместо того чтобы мне помогать, будет пропадать с тестем «на пару часиков» (читай: до утра) с традиционными посиделками под пиво и селёдочку.
Я попыталась деликатно объяснить: «Мам, ну ты же понимаешь, я только тебя звала, ну месяц максимум» Но мама женщина с характером, как у самовара: закипела не остановишь. «Без отца ни ногой!» отрезала и демонстративно хлопнула дверью. Теперь я сижу, как Ванька-встанька между двух стульев: с одной стороны родная кровь, с другой мой будущий ребёнок, который явно не готов жить в атмосфере вечного праздника по-советски.
Совесть шепчет: «Алёнка, да ты что, мать родную обижаешь!» А разум в ответ: «Ты хочешь, чтобы твой малыш первые полгода провёл в облаках махорочного дыма?» И вот уже третий день я, как героиня Достоевского, мучаюсь в экзистенциальных терзаниях. Может, сдаться и пустить их на год? Или стоять на своём, рискуя прослыть чёрствой дочерью? Где тут правда за маминым пирогом или за собственным спокойствием? Темнота. Тишина. И только часы на кухне тикают: «Решай, решай, решай»
