Я порвал с семьёй и впервые дышу полной грудью.
Всё детство мне твердили, что семья это святое. У родителей было полно братьев и сестёр, так что вокруг меня всегда толпились дяди, тёти и куча двоюродных родственников. Каждый Новый год, каждое лето мы собирались все вместе у бабули в деревне под Нижним Новгородом. В доме стоял гомон, пахло пирогами, и мне казалось, что у нас самая дружная семья на свете.
Но слишком поздно я понял, что это была иллюзия.
После школы я не пошёл сразу в институт родителям было тяжело, и я не хотел их нагружать. Решил пойти на бухгалтерские курсы, чтобы быстрее найти работу и копить на учёбу. Когда пришло время искать место, я вспомнил о тёте Ирине сестре мамы. Она работала кадровиком в крупной фирме в Москве. Я не просил протекции, просто совета.
Но она даже не дала мне договорить.
Ничем не могу помочь, отрезала она. У тебя нет ни образования, ни опыта, да и не твоё это вовсе.
Я остолбенел. Она даже слушать не стала будто я для неё пустое место.
Я злился, но сдаваться не собирался. Поступил в институт и пробивался сам, без чьей-либо помощи.
Через несколько месяцев приехал на семейный ужин к бабушке. Едва переступил порог почувствовал, как атмосфера накалилась.
О, смотрите кто пришёл! Студент! ехидно сказал дядя Дмитрий. Наконец-то понял, что без корочки в жизни никуда?
За столом раздался смех.
Всё равно бросит, добавил двоюродный брат Сергей. Умный бы сразу после школы поступил, а не время зря терял.
Я стиснул кулаки под столом и молчал. Но внутри всё кипело. В тот вечер я понял: среди них мне не место.
После этого перестал ходить на семейные сборища. Зачем терпеть унижения? Но однажды позвонила мама.
Понимаю, тебе тяжело, сказала она мягко. Но семья есть семья. Нельзя просто взять и вычеркнуть их.
Ради неё я попробовал ещё раз.
На следующей встрече нашлась новая причина меня презирать.
Тебе уже 29, а ты до сих пор не женат? ухмыльнулась тётя Ирина. Какая девушка пойдёт за мужчину без карьеры, без квартиры, без будущего?
Я промолчал. Я пахал, учился, строил свою жизнь кирпичик за кирпичиком. Но для них я так и остался неудачником.
А потом случилось то, что перевернуло всё.
Бабушка, Анна Ивановна, тяжело заболела. Ей было 92, она не могла ходить и нуждалась в постоянном уходе. И вот эта семья, так свято верившая в «родственные узы», разбежалась кто куда.
У меня свои дети, мне некогда! вздохнула тётя.
Работа заела, ничем помочь не могу, пробурчал дядя.
Пусть лучше в дом престарелых, заключил Сергей.
Они бросили её.
А я не смог.
Забрал бабушку к себе, в свою однушку в Ростове-на-Дону. Кормил, мыл, ухаживал за ней каждый день. Моя невеста, Катя, которая до этого видела её пару раз, относилась к ней с большей теплотой, чем её собственные дети.
Последние месяцы бабушка почти не говорила. Каждый вечер я садился рядом, брал её руку и вспоминал наше детство. Чтобы она знала она не одна.
А на похоронах я услышал их шёпот:
Наверное, ждали наследства Кто знает, может, даже поторопились.
Те, кто бросил её, теперь осмеливались обвинять меня.
С меня хватило.
У могилы я принял решение.
Всё. Кончено.
Я отказался от наследства. Разорвал все связи. Даже с мамой теперь общаюсь только в крайних случаях. Остальные для меня больше не существуют.
И впервые в жизни я почувствовал себя свободным.
Без вины. Без стыда. Без необходимости оправдываться перед теми, кто меня так и не принял.
У нас может быть общая кровь, но они никогда не были моей семьёй.
Теперь у меня своя жизнь. Своё будущее.
И наконец-то покой.
