— Я подала на развод, — твёрдо заявила Любовь.
Дмитрий в этот момент увлечённо следил за хоккейным матчем и… даже не шелохнулся.
Женщина резко выдернула вилку телевизора из розетки.
— Ты что творишь?! Совсем рехнулась?! — взорвался мужчина, но тут же, сглотнув гнев, добавил поддельно-мягко: — Извини. Просто решающая игра…
— Уверена, не решающее, чем мои слова.
— А что ты говорила? — растерялся Дмитрий, осознав, что вновь пропустил всё мимо ушей.
— Я подала на развод.
Мужчина округлил глаза:
— Как это?! Почему? Всё же нормально!
— Тебе казалось.
— Постой… Вчера в Большой театр ходили, позавчера букет принёс, намедни в кино… Всё как ты любишь!
— Да. Впервые за семь лет. И знаешь почему?
— Ну?! — Дмитрий начал терять терпение.
— Потому что я вышла из декрета, устроилась в контору, записалась на фитнес, сменила гардероб, завела подруг. Ты вдруг осознал, что я не кухонная твоя тень. Что другие мужчины замечают. Что больше не вишу на тебе, как раньше.
— Бред!
— Врёшь. Иначе зачем метаться, дарить гвоздики, заискивать? Для тебя это — подвиг Геракла!
— Хотел порадовать… Стоп, ты из-за этого развод затеяла?
— Да. Надоело быть удобной. Где ты был, когда я с животом по поликлиникам бегала? Когда дети по ночам орали? Ты лишь изредка появлялся, как постоялец: поел, поспал. Считал, что зарплатой откупаешься.
— Я горбом всё зарабатывал! — Дмитрий вскочил, ткнув пальцем в грудь. — Чтоб вас содержать!
— Себя тоже. А выходные — с дружками на рыбалке.
— Имею право!
— А у меня выходных не было, — продолжила Любовь, игнорируя его. — Дети ведь и твои. Но тебя это волновало в последнюю очередь. «Деньги принёс — чего ещё надо?» А надо было плечо, поддержку. Жалости хоть каплю.
— Преувеличиваешь.
— Знаешь, сколько до садика ехать? Сорок минут в маршрутке! А ты на работе — в двадцать минут на машине домчал. Ни разу не предложил подвезти.
— Не просила, — буркнул мужчина.
— Любящий муж не ждёт просьб. Но тебе это чуждо.
— Из меня монстра лепишь…
— Нет. Ты просто чужой. Всегда им был.
— А детям как объяснишь?
— Ой, смеху-то! — фыркнула Любовь. — Они тебя месяц назад на улице узнавать начали!
Дмитрий замолчал. Отчасти она права, но разве он виноват? Его отец всегда твердил: муж — добытчик, жена — хранительница очага. А Любка взбунтовалась…
— Как на одну зарплату выживать будешь? — перешёл в наступление. — Ни копейки не дам!
— Дашь, — спокойно парировала женщина. — Алименты законом прописаны. Да и холодильник через суд заберу. Квартиру, к счастью, делить нечего — съёмная. Можешь остаться здесь. Мы с детьми переедем… — Она едва заметно замешкалась, надеясь, что он предложит поменяться. Но Дмитрий молчал. — …уже присмотрела жильё рядом с садиком.
— Валите! — взревел мужчина. — Цаца нашлась! С машиной не рассчитывай — моя!
— Не надо.
— Щедрая! Уже на чужой катаешься? Признавайся — давно мне рога наставила?
— Предсказуемо, — вздохнула Любовь.
— Пойми! — Дмитрий схватил её за руки, тряся. — Кому ты с двумя обуздами нужна? Давай забудем… Исправлюсь!
— Как раньше? Нет.
— Почему?! — заорал он.
— Потому что разлюбила.
Мужчина отступил, будто обожжённый, и вдруг, махнув рукой, выдавил:
— Подавай.
Через полгода развод оформили. Всё вышло по плану Любови.
Теперь они живут в пяти минутах от садика. Утром — никакой толкотни в транспорте.
А выходные — её личное время! Дети у бывшего мужа — тот таскает их по паркам, лепит пельмени, даже уроки помогает делать.
Кто их разберёт, этих мужчин?
Пока женаты — дети обуза. Развелись — вдруг папаша образцовый прорезался.
Видно, только потеряв, понимают цену тому, что считали вечным.
