Я родила ребенка любовницы моего мужа, сама того не зная, а теперь они хотят избавиться от меня, чтобы завладеть моими деньгами. Но они не знали, что за мной стоит могущественный человек, который поможет мне их уничтожить.
Я рассказала всё Матвею.
Каждое слово, слетавшее с моих губ, казалось чужим, будто я пересказывала чужую трагедию, услышанную где-то на стороне. Но нет. Это была моя история. Мой ад. Моя правда.
Голос дрожал, и несколько раз мне казалось, что я не смогу продолжать. Но я должна была освободиться.
— Ребёнок… ребёнок, которого я родила… — прошептала я, — он не мой.
Матвей нахмурился.
— Как это?
— Кто-то подменил эмбрион, — продолжила я, задыхаясь между словами и слезами. — Вместо моего подсадили другого… с генами моего мужа и его любовницы.
Глаза Матвея расширились, будто в него ударила молния.
— Что…?
— Да, — кивнула я. — Они хотели, чтобы я выносила его, родила, оформила как своего… А потом — убить. Чтобы этот ребёнок получил все мои права, наследство, страховку. Всё.
Я достала из сумки флешку.
— У меня есть доказательства. Вот запись…
Он молча вставил её в ноутбук, пальцы напряжены. Экран осветил его лицо.
И тогда он увидел.
Его… и её.
Его любовницу. Мою палачью.
Они смеялись, обнажённые, в мерзких объятиях, между фальшивыми поцелуями. А потом, словно этого было мало, заговорили обо мне.
— Скоро эта дура родит, — сказала она. — Скажи, когда мы от неё избавимся?
— Подожди, пока оформит ребёнка, — холодно ответил он. — Как только сделает это, устрою «несчастный случай». Может, с тормозами… Всё должно выглядеть естественно.
— Тормоза? Дорогой, это же не кино! Нужно что-то… надёжнее.
— Я уже потратил состояние, чтобы твоя подруга Аня помогла нам в клинике. Подмена эмбрионов — дело сложное… и дорогое. Пришлось имитировать убытки, чтобы списать деньги. Это не должно провалиться, Лика. Не должно.
Запись оборвалась.
Матвей встал.
Могущественный мужчина, которого все боялись.
Лев, рычащий на советах директоров.
Акула, не знавшая пощады к конкурентам. Теперь же он дрожал от ярости и отвращения.
— Они мертвецы! — крикнул он. — Я уничтожу их! Своими руками, если понадобится!
— Нет! — я вскочила, останавливая его. — Не сейчас.
Он взглянул на меня, будто я сошла с ума. И, возможно, так и было.
— Сначала… я хочу, чтобы они страдали. Хочу, чтобы сгорели в собственном аду, как сгорала я. Пусть боятся, пусть смотрят в зеркало и не узнают чудовищ, которыми стали. Я хочу… мести.
Матвей приблизился. В его взгляде было что-то необъяснимое.
— Хорошо, — кивнул он. — Если ты этого хочешь, я помогу.
Я уставилась на него, не веря.
— Что…? О чём ты?
— Я помогу, — повторил он твёрдо. — Если хочешь их наказать — я сделаю так, чтобы они заплатили. Дорого.
Мы отнимем у них всё. Покой, власть, уверенность. Всё.
Дышать стало тяжело. Грудь болела от нахлынувших чувств.
— Почему…? — прошептала я. — Почему ты мне помогаешь, Матвей?
Он опустил взгляд, потом поднял его снова. В глазах — что-то, чего я не могла понять… но очень хотела.
— Как ты думаешь, почему ты пришла именно ко мне, Алина?
Я не нашла ответа.
— Не знаю… просто… здесь я чувствовала себя в безопасности. Мне некуда было идти. А здесь… мне было спокойно.
Матвей шагнул ближе. Его тёплые ладони легли на мои плечи.
И на мгновение весь страх исчез.
— Это место всегда будет твоим убежищем, Алина. Здесь тебя никто не тронет. Никто не причинит тебе боли. Ты можешь на меня рассчитывать.
Я дрожала.
— Но… тебе не стоит вмешиваться. Это опасно…
И тогда он крикнул с такой силой, что всё во мне содрогнулось:
— Я вмешиваюсь, потому что ты мне небезразлична! Потому что… я всегда любил тебя, Алина! Всегда!
Мир остановился.
Я ждала чего угодно — отказа, совета, упрёка…
Но только не этого. Никогда не «люблю».
Не тогда, когда моя жизнь — руины.
Не тогда, когда я — лишь пепел сломанной женщины.
И всё же… он был здесь. Любил меня среди обломков.
