Я осторожно вышла в коридор и случайно подглядела, как мой муж Степан суёт своей маме в карман пальто купюру. В этот момент свекровь сидела за нашим кухонным столом, мило болтая с гостями. Эта сцена застала меня врасплох, и я застыла, будто вкопанная. Почему Стёпа делает это втихаря? И почему у меня такое чувство, будто меня надули в моём же доме?
Мы со Стёпой женаты пять лет. Наш брак — не сказка, но мы любим друг друга и стараемся строить общую жизнь. Я работаю бухгалтером в конторе, Степан — водителем в транспортной фирме. Денег хватает на жизнь, но без излишеств: платим за ипотеку, копим на ремонт старенькой «Лады», изредка позволяем себе бюджетный отдых. Свекровь, Валентина Семёновна, живёт в соседнем доме. Часто заходит в гости, приносит пирожки с капустой, обсуждает последние новости. Я всегда вежлива с ней, хотя её комментарии о моей готовке или уборке порой режут слух.
Тот вечер был обычным. Мы позвали друзей на ужин, и Валентина Семёновна тоже пришла. Я возилась на кухне с салатами, Стёпа накрывал на стол. Свекровь, как обычно, блистала в центре внимания: шутила, вспоминала молодость, угощала всех своим вишнёвым вареньем. Гости смеялись, атмосфера была душевной. Но мне понадобилась дополнительная тарелка из серванта в коридоре, и вот тогда я увидела, как Стёпа, озираясь, быстренько сунул пять тысяч в мамино пальто.
Я застыла. Сердце застучало, мысли путались. Зачем это втихую? Мы же всегда открыто помогали родителям. Я сама иногда подкидываю денег своей маме, и Степан в курсе. Но о помощи свекрови он мне ни словом не обмолвился, да ещё и прячется, будто ворованный пряник несёт. Вернулась на кухню, делая вид, что всё в порядке, а внутри — буря. Свекровь улыбалась, рассказывая очередную байку, а я смотрела на неё и гадала: в курсе ли она про эти деньги?
Когда гости разошлись, а Валентина Семёновна ушла, я не сдержалась. «Стёп, я видела, как ты маме деньги в карман засовывал. Это что за конспирация?» — спросила я. Он сначала опешил, потом нахмурился: «Люба, ты меня как на допросе? Маме на таблетки нужно было». Я удивилась: «На таблетки? Почему не сказал? Вместе бы решили». Он отмахнулся: «Не хотел тебя напрягать. Это мои кровные, сам разберусь».
Его слова меня задели. Его кровные? Разве у нас не общий котёл? Мы всегда советовались по поводу трат, делились планами. А теперь он тайком маме подкидывает, будто я злая мачеха. Вспомнила, как свекровь недавно хвасталась новым платьем, а до этого — поездкой к сестре в Рязань. Неужели Стёпа спонсирует не только лекарства? И почему она берёт, сидя за нашим столом и уплетая мои котлеты?
Решила поговорить со Стёпой позже, когда остынем. На следующий вечер за ужином начала аккуратно: «Стёпушка, я не против помощи твоей маме. Но давай будем в курсе? У нас общие финансы, я хочу знать, куда уходят деньги». Он вздохнул: «Люб, мама стесняется просить. На пенсию тяжело, а я не хочу её смущать». Я кивнула, но спросила: «А почему за моей спиной? Я ж не ревизор». Степан помолчал, потом признался, что боялся моей реакции. «Ты же ворчишь, когда я лишнее покупаю», — сказал он.
Задумалась. Может, он прав? Я действительно могу буркнуть, если он притащит домой пятую удочку, когда четыре уже пылятся на балконе. Но помощь родителям — другое дело. Я бы поняла, если бы он сказал. А эта тайность заставила чувствовать себя чужой. Да ещё и мысль не даёт покоя: а вдруг Валентина Семёновна в курсе и просто делает вид, что не при чём?
Решила поговорить со свекровью. Позвала её на чай. Когда она пришла, собралась с духом: «Валентина Семёновна, я знаю про деньги от Стёпы. Я не против, но мне обидно, что это за моей спиной». Она округлила глаза, но быстро нашлась: «Любочка, он сам даёт, я не просила. Я тут ни при чём». Тон был таким невинным, что я даже засомневалась — может, зря завелась?
Но осадок остался. Люблю Стёпу, уважаю свекровь, но хочу, чтобы в семье не было секретов. Договорились, что теперь будем обсуждать все траты, включая помощь родителям. Он пообещал не скрывать, я — не ворчать по мелочам. Но внутри всё равно неспокойно. Смотрю теперь на Валентину Семёновну, когда она заходит, и думаю: а нет ли тут подвоха? И смогу ли я теперь Стёпе доверять, как раньше?
Эта история показала, что даже в крепкой семье бывают недоговорённости. Хочу, чтобы в нашем доме все были честны друг с другом. Может, со временем найдём баланс, и я перестану коситься на свекровь, а Стёпа — бояться моих комментариев. Но пока учусь говорить о своих чувствах и надеюсь, что мы станем ближе, несмотря на все эти хитрости с пятитысячными в карманах.
