За тобой мать пришла, собирай вещи.
Все знают: каждый воспитанник детдома мечтает услышать эти слова. Но Варя вздрогнула, словно её ударили.
Ну же, чего застыла?
Лариса Сергеевна смотрела на неё с недоумением. Почему девочка не радуется? Жизнь в детдоме не мед, многие сбегали отсюда куда глаза глядят. А тут Варю забирают в родной дом, а она упрямится.
Не хочу, пробормотала Варя, отвернувшись к окну. Подруга Настя покосилась на неё, но промолчала. Ей тоже было непонятно: сама бы она на месте Вари прыгала от счастья, но её никто не забирал.
Варь, ну что с тобой? спросила Лариса Сергеевна. Мать ждёт.
Не хочу её видеть. Не вернусь к ней.
Девочки вокруг притихли, слушая этот разговор, и воспитательница поняла дальше говорить при всех нельзя.
Пойдём.
Она увела Варю в кабинет, грустно взглянув на неё.
Твоя мать, конечно, многое натворила. Но она исправляется. Раз ей разрешили тебя забрать
Думаете, в первый раз? Варя горько усмехнулась. Я уже второй раз в детдоме. Когда меня забрали в прошлый раз, она притворилась, что взялась за ум. Спрятала бутылки, убралась, даже работу нашла. Проверка пришла всё было чисто. А потом меня вернули, и она снова пустилась во все тяжкие. Я ей нужна только для пособий.
Варя, но я не могу ничего изменить. Дома всё же лучше Лариса Сергеевна пыталась уговорить её.
Лучше?! А ты знаешь, что такое голодать? Или идти в школу в дырявых ботинках, когда на улице минус двадцать? Или дрожать в своей комнате, боясь, что к тебе вломится очередной пьяный ухарь? Почему её до сих пор не лишили прав?!
Глаза Вари наполнились слезами. Да, в детдоме не рай, но здесь её кормили, одевали, здесь было безопасно. Дома только страх.
Я ничем не могу помочь, вздохнула воспитательница.
Ей было искренне жаль Варю. Девочка умная, бойкая редкость для детдома. Наверное, и её мать когда-то была другой, пока водка не съела её душу. За семь лет работы Лариса Сергеевна впервые видела, чтобы ребёнок отказывался возвращаться домой.
А я могу жить одна? спросила Варя. Устроюсь на работу, сниму комнату.
Только после восемнадцати, покачала головой Лариса Сергеевна.
Мне почти шестнадцать! Я взрослая!
Воспитательница и сама думала, что Варя не по годам самостоятельная. Но помочь не могла.
Ты должна быть под опекой взрослого. Может, есть кто-то, кто мог бы тебя взять? спросила она. И подать на лишение прав твоей матери.
Никого нет Пока жива была бабка, ещё терпимо было, а теперь ад.
А отец?
Сдох. От водки.
Варя произнесла это так спокойно, будто говорила о погоде. Хотя для неё это и правда было обыденностью.
У него родственники есть?
Варя задумалась.
Вроде, мать его жива. Но я её не знаю. Она с сыном не общалась. И я её понимаю, усмехнулась она. Я бы тоже не стала.
Давай так, Лариса Сергеевна наклонилась вперёд, ты попробуешь пожить с матерью, а я поищу твою бабку. Договорились?
Варя кивнула. Что ей оставалось?
Конечно, мать устроила спектакль. Рыдала, обнимала её, клялась, что исправится.
Но Варя не верила. Она знала: стоит им вернуться домой и всё начнётся снова.
Так и вышло. Первый день мать держалась, на второй принесла бутылку.
Ад вернулся. Мать пила, работу потеряла. Варя снова жила в кошмаре.
Когда ночью к ней в комнату ввалился пьяный мужик, и она еле вытолкала его, терпение лопнуло.
К счастью, Лариса Сергеевна дала ей свой номер. Варя позвонила.
Я нашла твою бабку, сказала женщина. Попробую поговорить. Если согласится оформим опеку.
Варя поехала с ней. Она не знала бабку, но надеялась, что та её не прогонит. Хоть пару лет переждать а там свобода.
Дверь открыла женщина лет шестидесяти. Строгая, с гордой осанкой.
Вам чего? спросила она.
Галина Степановна? уточнила Лариса Сергеевна.
Я.
Я твоя внучка, врезалась Варя. Что тянуть?
Что?
Дочь твоего сына.
Понятно. И чем я тебе обязана? Галина Степановна оставалась холодной.
Можно поговорить? Лариса Сергеевна не дала Варе наговорить лишнего.
Ладно. Но быстро. Мне на работу.
Галина Степановна налила чай. Иногда она смотрела на Варю, будто на пришельца, но молчала.
Лариса Сергеевна объяснила ситуацию.
Вашу внучку, скорее всего, снова отправят в детдом. Но вы можете взять опеку.
А мне это зачем? спросила Галина Степановна.
Ну Лариса Сергеевна смутилась. Она же ваша кровь.
Я её не знаю. И знать не хочу. Мой сын мне жизни не дал. Хочу забыть это всё.
Поймите, Варя живёт в ужасе, вы могли бы
Галина Степановна, перебила Варя, вы меня не знаете, я вас тоже. И честно? Тоже не горю желанием. Хотела бы забыть своих родителей, как страшный сон. Но по закону я не могу. Однако заверяю: мне от вас ничего не нужно. Только бумаги и крыша над головой до восемнадцати. Я заканчиваю девятый класс, потом пойду работать. Планирую учиться дальше, когда встану на ноги. Но сейчас нужны деньги. Я сама себя прокормлю. Деньги за опеку ваши. Мне они не нужны. Если бы были другие родственники я бы к вам не пришла.
Лариса Сергеевна незаметно толкнула её под столом. Мол, зачем лезешь? Но Галина Степановна, кажется, была впечатлена.
Говорят, у пьяниц дети дураки. Но ты исключение. И что, просто поживёшь два года и уйдёшь?
Обещаю.
Ладно. Согласна. Но условия: не зови меня бабкой, не трогай мои вещи, не тащи в дом