Я ухожу. Ключи оставлю под ковриком, написал муж.
Опять ты за своё, Светлана! взорвался он. Деньги считаем каждой копейкой, а тебе новую шубу подавай! Старая разве дырявая?
Игорь, ей десять лет, понимаешь? Десять! Я в ней как пугало хожу. Все коллеги уже по три раза гардероб сменили, а я будто из девяностых. Неужели я не заслужила одну шубу?
Заслужила, конечно! Игорь развёл руками, лицо исказилось от раздражения. Но не сейчас. Проект горит, все деньги вложены. Закрою сделку купим хоть соболя. Потерпи.
Я терплю двадцать лет, Игорь. Сначала пока ты институт закончил. Потом на машину копили. Потом на ремонт этой квартиры, которую мне родители оставили. Всё важнее, чем я.
Светлана сама удивилась своим словам. Обычно молчала, заваривала чай, чтобы успокоиться. Но сегодня прорвало. Она смотрела на мужа когда-то родного, а теперь чужого, с потухшим взглядом.
Началось, скривился он, хватая куртку. Концерт по заявкам. Мне на встречу.
Какая встреча в девять вечера? тихо спросила она, зная ответ. Эти «встречи» участились.
Деловая, Света! Не всем же в библиотеке до шести сидеть. Кто-то должен зарабатывать на твои шубы.
Дверь захлопнулась так, что задрожали стаканы в серванте. Тишина после его ухода была густой, как холодец. Она поставила чайник, руки дрожали. Не от злости от пустоты. Она знала: не на встрече он. Знакомые шептали про молодую сотрудницу из его фирмы.
Телефон в кармане халата завибрировал. Наверное, напишет: «Прости, сорвался». Но сообщение было другим:
**«Ухожу. Ключи под ковриком».**
Восемь слов. Коротких, как пощёчина. Перечитывала раз, другой не верила. После двадцати лет и так?
Она рванула в спальню. Шкаф полупустой. Лучшие костюмы, рубашки всё забрал. На полке одинокий галстук. На тумбочке нет часов. Он готовился. Скандал из-за шубы лишь повод.
Ноги подкосились. Двадцать лет. Вся её жизнь. Познакомились в вузе, поженились, жили в этой квартире, мечтали о детях (не получилось). Она в библиотеке, он строил бизнес. Теперь он вычеркнул всё одним сообщением.
Первым делом позвонила Гале, единственной подруге.
Галя он ушёл, прошептала, сдерживая рёв.
Кто?! Куда?! не поняла сонная Галя.
Игорь. Насовсем. Ключи под ковриком оставит.
Вот же сволочь! проорала Галя. Я же говорила, его «совещания» лажа! Ладно, не реви. Он вернётся.
Нет. Вещи забрал.
Все?!
Почти.
Держись. Приеду. Купи вина. Или водки. Будем лечить твоё сердце.
Галя примчалась через час с коньяком и закуской. Разлила по рюмкам:
Рассказывай. Из-за чего?
Светлана рассказала про шубу, его холодность последние месяцы.
Понятно, хмыкнула Галя. Нашёл цыпочку и решил, что мачо. Кризис среднего возраста.
Выпили. Коньяк обжёг горло.
Что делать, Галя?
Жить! Во-первых, смени замок. Завтра же. Во-вторых, развод и раздел. У него же фирма?
Да. Окна ставит. Но всё на нём. И машина тоже.
Отлично! Половина твоя. Пусть новая пассия обрадуется, когда он к ней с одним чемоданом приползёт.
До утра Галя строила планы мести. Светлана молчала. Ей хотелось вернуть то утро, когда они вместе пили кофе, и всё было привычно.
Утром Галя ушла. Светлана осталась одна. Тишина давила. Его халат на стуле ещё пах им. Она прижала его к лицу и разрыдалась.
Три дня жила как в тумане. Взяла больничный. Не ела, не спала. На третий день вызвала мастера. Замок поменяли. Теперь это была её крепость.
Потом разбирала его вещи. В коробке на антресолях надпись: «Документы. Игорь». Внутри договор займа. Три года назад он взял огромную сумму. Залог её квартира.
Руки задрожали. Как? Она ведь единственный собственник! Приложена доверенность генеральная, на все сделки. Подпись её Но она не помнила, чтобы подписывала.
Три года назад он принёс стопку бумаг: «Для налоговой. Срочно». Она, не глядя, подмахнула. Среди них была и эта доверенность.
Написала ему: **«Ты заложил мою квартиру?!»**
Ответ: **«Не твоё дело. Сам разберусь».**
Позвонила Гале. Та взревела:
Преступник! Нужен юрист!
Юрист Андрей Петрович, 40 лет, спокойные серые глаза. Выслушал, изучил документы:
Доверенность настоящая. Долг не возвращён квартиру отнимут. Но можно оспорить. Докажем, что вас ввели в заблуждение.
А если он вернёт долг?
Сомневаюсь. Он тратил деньги на себя.
Через месяц Игорь пришёл. Похудевший, с тёмными кругами:
Света, всё пропало. Проект провалился. Деньги кончились. Квартиру заберут.
Твои проблемы, холодно сказала она. Я уже подала в суд.
Он побледнел:
Ты что?!
Хочу сохранить дом. А ты мне безразличен.
Суд длился долго. Игорь ныл, что его обманули. Но факты были против него: машина, отдых с любовницей. Доверенность признали недействительной. Квартиру отстояли. Долг остался на нём.
В день победы Светлана позвонила Андрею Петровичу:
Спасибо! Может, отметим? Приглашаю на кофе.
С удовольствием, улыбнулся он. Но празднуем не победу, а новую жизнь.
В кофейне падал первый снег. Она сидела в новой шубе, пила капучино и чувствовала не боль, а надежду. Одна СМС разрушила не её жизнь, а тюрьму, в которой она жила двадцать лет. Теперь можно начать сначала.
