**Дневник.**
Солнце светило так ярко, будто само небо радовалось за меня. Сад благоухал, цветы пестрели всеми оттенками лета. Всё было идеально — слишком идеально, и от этого тревожно.
Я стояла у алтаря, крепко сжимая руку Дмитрия, и пыталась унять бешеный стук сердца. Дело было не в страхе перед замужеством — я любила его. По крайней мере, мне так казалось. Но в воздухе витало напряжение, словно перед грозой. Гости перешептывались, камеры щёлкали.
Мама вытирала слёзы. И в тот самый момент, когда священник произнёс: «Если кто-то знает причину, почему эти двое не должны быть соединены узами брака, пусть скажет сейчас или хранит молчание вечно», — тишину разорвал крик.
«Я ПРОТЕСТУЮ!»
Голос прозвучал, как удар ножа. Громко. Чётко. Гневно.
Вздохи ужаса прокатились по залу. Люди вскакивали с мест, оборачиваясь к выходу.
У меня подкосились ноги. Дмитрий сжал мою руку ещё сильнее.
По центральной дорожке, звонко стуча каблуками по плитке, шла женщина в алом платье. Она двигалась с такой уверенностью, будто ей уже нечего терять.
Это была Надежда.
Бывшая Дмитрия.
В руке она держала что-то — телефон? Нет, фотографию?
Я моргнула, сердце колотилось в висках.
«Надя, что ты делаешь?» — прошипел Дмитрий, стиснув зубы.
«То, что должна была сделать давно, — голос её дрогнул лишь чуть-чуть. — Говорю ей правду».
Дыхание перехватило. Я взглянула на Дмитрия, но он упорно смотрел в сторону.
«Какую правду?» — прошептала я, хотя уже боялась ответа.
Надежда подошла ближе, подняв снимок. «Это сделано четыре недели назад. В Петербурге. В ту самую ночь, когда ты сказал мне, что уезжаешь в командировку. Забавно, да? Тогда же ты признался, что любишь меня».
Зал снова ахнул. Камеры щёлкали, шёпот нарастал.
«Она врёт, — быстро заговорил Дмитрий, поворачиваясь ко мне. — Солнышко, она одержима мной с момента расставания».
Надежда усмехнулась. «О да, конечно. Ты говорил, что женишься на ней из-за денег. Что её отец даст тебе ту самую должность, о которой ты мечтал».
Мир поплыл перед глазами. Меня тошнило, голова кружилась, внутри образовалась пустота.
Этого не может быть. Мы с Дмитрием были вместе два года. Он первый, кто заставил меня почувствовать себя любимой… нужной.
«Скажи, что она лжёт, — потребовала я, глядя ему прямо в глаза.
Он открыл рот, закрыл. И произнёс то, что подтвердило всё:
«Она не должна была прийти».
Словно пощёчина. Зал взорвался возмущением.
Я отступила назад. Дмитрий попытался схватить мою руку. «Аня, прошу, дай объяснить».
«Ты уже всё объяснил», — едва слышно ответила я.
И тут поднялся отец.
Спокойный, невозмутимый, он подошёл к алтарю. «Аня, — мягко сказал он, — тебе не обязательно это делать».
Я посмотрела на него, потом на Дмитрия — его лицо побелело.
«Подожди, — вдруг сказала я, подняв руку. — Надежда, у тебя есть доказательства? Переписка?»
Она кивнула. «Сотни сообщений».
Дрожащими пальцами я пролистала её телефон:
*«Не могу дождаться, когда эта свадьба закончится. У нас будет доступ к её наследству, как и договаривались».*
*«Она слишком наивна, чтобы что-то заподозрить. Просто играй роль ещё немного».*
*«Ты всегда будешь моей единственной. Она лишь ступенька».*
Всё поплыло перед глазами.
Я хотела кричать. Рыдать. Упасть.
Но не сделала ничего из этого.
Вместо этого я передала телефон священнику и повернулась к Дмитрию.
«Ты мной пользовался».
«Нет, Аня, я…»
«Ты мной пользовался, — повторила я громче, чтобы слышали все. — Ты собирался жениться на мне, изменять и вытягивать из моей семьи деньги».
Он открывал и закрывал рот, как рыба. Оправданий не было.
Я посмотрела на священника. «Свадьбы не будет».
Люди ахнули, но мне было уже всё равно.
Подняв подол платья, я развернулась и пошла по проходу — не как невеста, а как женщина, вернувшая себе достоинство.
Гости расступались, будто перед бурей.
Но у выхода меня окликнули.
«Аня, подожди!»
Это был не Дмитрий.
Незнакомый мужчина в сером костюме. Его лицо казалось знакомым.
«Прости, — сказал он, подходя ближе. — Меня зовут Максим… Я старший брат Дмитрия».
Я замерла.
«Мы не общались годами, не с тех пор, как он встал на этот путь. Но я следил за ним — не потому что хотел, а потому что боялся, на что он способен».
«Почему ты говоришь об этом только сейчас?»
«Потому что пытался предупредить твоего отца. Писал письма, оставлял сообщения. Не думал, что он мне поверит… пока не увидел сегодняшнее».
Отец шагнул вперёд. «Он поверил. Поэтому мы наняли частного детектива месяц назад».
Я резко обернулась. «Что?»
Папа кивнул. «Я не мог остановить свадьбу без доказательств. Но когда они появились… не хотел ранить тебя. Думал, если ты сама всё увидишь, то поверишь».
«Ты позволил мне пройти через это?» — голос дрогнул от обиды.
«Я собирался вмешаться, — тихо ответил отец. — Но Надежда опередила меня».
Я уставилась в землю.
Столько предательства. Столько лжи.
Но я не была сломлена.
«Зачем ты здесь?» — спросила я у Максима.
Он сделал шаг ближе. «Хотел убедиться, что с тобой всё в порядке. И… извиниться. За брата. Он не заслужил твоей доброты. Но ты заслуживаешь того, кто скажет тебе правду».
В его глазах была искренность. Что-то… настоящее.
В тот день я впервые улыбнулась.
**Три месяца спустя.**
Я не ждала, что увижу Максима снова.
Но он появлялся — не раз, не два. Приходил проведать, приносил цветы, присылал смешные видео, когда мне было грустно. Он не давил. Просто… слушал.
И постепенно мы начали говорить. Смеяться. Даже плакать иногда.
Однажды он сказа
