В маленьком городке под Воронежем, где улочки помнят шёпот старых сказок и тепло печных вечеров, моя жизнь в 54 года омрачена тенью тревоги за сына. Меня зовут Галина Степановна, а несколько дней назад мой Алёша привёл познакомить меня со своей избранницей — будущей невесткой. Весь вечер я пристально наблюдала за ней, расспрашивала, и вывод мой неутешителен. Честно говоря, Светлана, как мне кажется, не пара моему Алёше. Сердце матери шепчет, что это ошибка, но как уберечь сына, не оттолкнув его?
Мой Алёша — свет в окошке
Алёнушка — моя единственная радость. Воспитывала его одна после того, как муж ушёл к другой, отдавая всю себя. Вырос он умницей, добрым, работящим — теперь инженером, квартиру снимает, о семье мечтает. В 27 лет впервые всерьёз влюбился, и я обрадовалась, когда он сказал: «Мама, Света — необычная, тебе понравится». Готовилась к встрече с распахнутой душой, но что-то пошло не так.
Света пришла к нам на ужин. Накрыла стол по-родному — щи, гречневая каша с грибами, пироги с капустой. Хотела, чтобы вечер был душевным. Но с первых же минут почувствовала — неладно. Высокая, с ярким маникюром и дорогим платьем, она держалась самоуверенно, но в её поведении сквозило что-то чужое. Едва кивнула, села, будто у себя дома, и завела речь о своих делах, даже не поинтересовавшись, как я живу.
Вечер, который открыл глаза
Я весь ужин не сводила с неё глаз. Спрашивала: где трудится, какие у неё корни, о чём мечтает. Света — дизайнер интерьеров, 26 лет, снимает студию, родом из Липецка. На словах всё складно, но ответы её были пусты, как осеннее поле. Хвасталась заграничными поездками, дорогими заказами, но ни словечка о родне, о том, что для неё свято. Когда спросила, хочет ли детей, фыркнула: «Ой, да когда ещё! Сначала карьера!». Алёша засмеялся, а у меня в груди похолодело. Сын мой детей хочет, а ей бы «пожить для себя».
За столом она вела себя странно. Щи ела без аппетита, в гречке ковырялась, а пирог и вовсе отодвинула: «Фигуру берегу». Похвалы не ждала, но её равнодушие к моим трудам обожгло. Постоянно в телефоне сидела, смс писала, а когда Алёша пытался её в разговор вовлечь, отвечала односложно, будто отбывала повинность. Видела, как сын мой смотрит на неё с обожанием, но в её глазах не было ответного огня. Казалась она мне холодной, как зимнее окно, думающей только о себе.
Тревожные мысли
После их ухода я до утра ворочалась. Не похожа Света на ту, что сможет окружить Алёшу заботой. Он — домосед, ценит уют, а она — вся в своих планах, в инстаграмах, в «личном пространстве». Боюсь, разобьёт ему сердро. Подруги мои, выслушав, разделились: одни говорят — «Галя, ты зря», другие — «сердце матери не обманешь». Но я-то знаю своего мальчика. Ему нужна жена-подруга, а не стрекоза, что улетит при первом ветре.
Вспоминала, как Алёша о ней рассказывал. Говорил, что она «вдохновляет», что с ней «как в кино». А я вижу — подстраивается он под неё, даже звонить реже стал. Уже влияет она на него, и это страшно. Что будет, если распишутся? Уведёт его от семьи, от меня, от всего родного? Или, того хуже, станет он её приложением, несчастным, но слепо влюблённым?
Материнский долг
Не хочу, чтобы Алёша повторил мою судьбу. Мой брак рассыпался, потому что выбрала человека, который смотрел не в мою сторону. Не могу допустить, чтобы сын связал жизнь с девушкой, которая, как мне чудится, любит не его, а свои мечты. Но как сказать ему об этом? Попыталась намекнуть после их ухода: «Сынок, Света девушка видная, но может, не пара тебе?» Нахмурился: «Мама, ты её не понимаешь». Эти слова, будто ножом по сердцу. Неужели не видит, что вижу я?
Боюсь, если начну давить — потеряю его. Алёша взрослый, сам вправе решать. Но я — мать, и мой долг — предостеречь. Думаю поговорить со Светой с глазу на глаз, узнать её мысли. Или открыться сыну, но осторожно, чтобы не спугнуть. А вдруг выберет её, а не меня? От одной этой мысли дышать тяжело.
Крик души
Эта история — моя боль. Может, Света и хороша, но не для моего Алёши. Не хочу быть свекровью-монстром, но молчать, видя, как сын идёт к разбитому корыту, не могу. В 54 года мечтаю видеть его с женой, что будет ему опорой, как была я все эти годы. Пусть мои слова окажутся ошибкой, но промолчать — значит предать.
Я — Галина Степановна, и буду биться за счастье своего мальчика, даже если он сейчас этого не понимает. Пусть Света докажет, что я не права, но пока моё сердце твердит: не её судьба — быть женой моего Алёши.
