Что ты творишь, мамочка?! Ты сошла с ума?! крикнул мой сын, лицо его раскраснелось, будто свекла. Ты с соседом? С тем старым чудаком за забором?
Я стояла на кухне, в руке всё ещё держала тряпку. Не ожидала такой реакции. Просто ответила, что встречаюсь с господином Станиславом. Что мы уже несколько месяцев разговариваем, что нам приятно проводить время вместе. Что кажется, я в него влюбилась.
Папа ещё три года в могиле! вопил мой сын. Как ты можешь?!
Меня охватило недомогание. Я хотела сесть, но он уже бросился к двери.
Не звони мне. Я тебя не хочу знать, бросил он, хлопнув дверью так, что стекла задрожали.
И наступила тишина.
Я осталась одна. Это не была привычная тихая одиночка, к которой я привыкла годами. Это была пустота после человека, которого я родила, вырастила и любила всей душой.
Я ведь ничего плохого не сделала не так? Любовь сама пришла ко мне тихо, незаметно, через забор, через совместные чаёк, через смех в саду. А теперь мой собственный сын говорит, что я больше не его мать.
Разве у меня нет права на счастье?
Этой ночью я не спала и секунды не просидела. Лежала в кровати, уставившись в потолок, и в голове всё повторялось: «Не хочу тебя знать». Эти слова ранили сильнее, чем всё, что я когдалибо переживала. Даже похороны мужа не были так больны. Там смерть была трагедией, но естественной. А это будто разорвать связь со своим ребёнком.
Станислав утром прислал сообщение: «Думаю о тебе, я рядом, если захочешь поговорить». Я не ответила. У меня было чувство вины не перед ним, а перед сыном. Казалось, я сделала чтото необратимое.
Весь день я ходила по дому, как призрак. Семейные фото на комоде, кружки с надписью «лучшая бабушка», рисунки внуков, приклеенные к холодильнику всё всё время напоминало, что я была частью чегото стабильного. Что я была мамой, бабушкой, женой. А теперь я чувствовала себя эгоисткой.
Вечером пришла моя дочь, привезла торт и малиновый сок, как обычно, села за стол и посмотрела мне в глаза.
Слышала, что случилось.
Я кивнула, не желая распадаться.
И что ты об этом думаешь? спросила я тихо.
Она пожалала плечами.
Честно? Не знаю. Отец был замечательным человеком, трудно представить тебя с кемто другим. Но ты уже не молодая девчонка. Тебе тоже нужны ласка и близость, запнулась она. Пойми только Капитона. Он живёт в воспоминаниях.
А я живу каждый день, ответила я. И в нём я очень одинока.
Она долго смотрела, а потом нежно сжала мою руку.
Не знаю, что сказать, мама. Но я с тобой.
Эти слова были как пластырь на рану. Не заживили боль, но дали сил подняться на следующий день и выйти в сад, как всегда.
Станислав стоял у калитки с своей неуклюжей улыбкой и термосом чая.
Можно немного? спросил он.
Я кивнула. Он сел рядом на скамейку.
Прости, что всё так вышло, сказал тихо. Не хотел доставлять тебе хлопот.
Это не твоя вина, ответила я. Просто, кажется, у меня нет права на такие вещи.
Станислав взглянул на меня с такой серьёзностью, какой я раньше в нём не видела.
Не говори так. Ты имеешь право. И я тоже. Мы столько лет делали всё «как надо». Может, пришло время делать чтото посвоему?
Тепло поднялось в горле. Я молчала, но не убежала. Оставшись, я позволила себе просто сидеть с ним в тишине, которая не ранила, а успокаивала.
Прошло три недели. Капитон не звонил, не писал. Внуки тишина. Как будто ктото огромными ножницами отрезал всю мою прежнюю жизнь. И хотя каждый день болело, я начала учиться дышать заново.
Со Станиславом мы встречались почти каждый день. Ничего грандиозного чай, разговоры на скамье, иногда совместные покупки. Но этого хватало, чтобы я снова почувствовала, что живу. Что меня ктото видит. Не как маму, вдову или бабушку, а просто как женщину.
Однажды вечером, возвращаясь с овощного рынка, я увидела под домом машину сына. Остановилась, сердце замерло. Хотелось повернуть назад, спрятаться, притвориться, что меня нет. Но я встала прямо и вошла.
Капитон сидел за столом, без детей.
Я пришёл сказать, что наверное, переборщил, произнёс он, не глядя. Но всё равно не могу принять это.
Я села напротив.
Я не жду, что ты примешь. Я лишь прошу, не отвергай меня.
Он молчал долго.
Ты знаешь, как сильно я любил отца.
Я знаю. Я тоже его любила. Он ушёл, а я всё ещё здесь. И не хочу умирать, пока живу.
Наконец, он посмотрел на меня. В глазах был гнев, боль и чутьчуть понимание.
Это будет сложно.
Для меня тоже, ответила я. Но я не перестану любить тебя лишь потому, что ты меня не принимаешь.
Капитон встал, подошёл и коротко обнял меня. Слово больше не сказано. Но этого хватило, чтобы начать.
Я до сих пор не уверена, правильный ли это выбор. Но Любовь не приходит, когда ей удобно. А когда приходит её надо принять. Даже если ктото отвернётся. Даже если больно. Потому что только тогда появляется шанс снова действительно почувствовать, что живёшь.
