Из дома пришлось выставить собственную мать. Я больше не могла терпеть её действия.
Когда была ребёнком, моя мама была для меня целым миром. В детстве я искренне считала, что у нас самые крепкие и тёплые отношения на свете. Она заботилась обо мне, укладывала спать, читала сказки на ночь и заплетала косички перед школой в нашем уютном городке под Рязанью. Мне казалось, что это никогда не закончится — эта нежность, эта связь, это спокойствие.
Но с возрастом я начала замечать, как её забота превращается в контролирующую опеку. Она следила за каждым моим шагом: что я ем, с кем дружу, какую одежду надеваю. Стоило мне хоть немного возразить, начинался скандал с криками и слезами.
— Я всю жизнь на тебя потратила! А в ответ… — кричала она, если я осмеливалась иметь своё мнение.
Годы шли, и ситуация только ухудшалась. Я повзрослела, вышла замуж за Сергея, родила сына Мишу. Но мама отказывалась воспринимать меня как взрослую женщину. Она навязывалась в нашу жизнь без предупреждения, управлялась на кухне, раздавала указания моему мужу так, будто он был её подчинённым.
— Он не умеет держать ребёнка! — возмущалась она. — А ты готовить так и не научилась, чем кормишь мужа, позорница?
Я пыталась мягко объяснить, что у меня теперь своя семья и свои правила, но она игнорировала мои слова.
— Это мой дом! — упрямо утверждала она.
И ведь это была правда. Мы жили в квартире, оставшейся от бабушки, и это давало ей иллюзию полной власти над мной и всеми нами.
Но всему есть предел, и он был достигнут в один роковой день.
Я вернулась с работы усталая, но счастливая — меня повысили. Хотела поделиться с Сергеем, открыть бутылку вина, отметить. Но дома меня ждал ужас. В гостиной сидела мама, а напротив неё рыдал мой Миша, пряча лицо в руках.
— Что случилось? — бросилась я к сыну, сердце сжалось от его слёз.
— Бабушка сказала, что ты плохая мама… Что мне лучше жить с ней, — всхлипывал он, дрожа.
Во мне что-то лопнуло. Гнев, боль, обида — всё слилось в один пламенный ком.
— Ты перешла все границы, мама! — в моём голосе дрожь предвещала крик.
Она только пожала плечами, словно ничего страшного не произошло:
— Я сказала правду. Ты всё время на работе, а ребёнок растёт без присмотра. Какая из тебя мать?
— Какая мать?! — задыхалась я от ярости. — А ты была хорошей, когда била меня ремнём за малейшую провинность? Когда заставляла жить по твоим правилам, не давая вздохнуть?
В первый раз я заметила в её глазах замешательство. Она открыла рот, чтобы ответить, но уверенность оставила её.
— Ты неблагодарная! — заявила она, но голос уже трескался.
Я глубоко вдохнула и произнесла главное — слова, что жгли мне душу:
— Ты больше не нужна в этом доме. Уходи.
Мама встала, хлопнула дверью, так что стёкла задрожали, и ушла. С тех пор она не возвращалась.
Первые дни были адом. Вина душила меня, пустота в душе казалась бездонной. Я постоянно спрашивала себя: как могла выгнать родную мать? Но затем пришло облегчение — словно сняли тяжёлый груз с моих плеч. В доме воцарился покой, не отягощённый её вечным недовольством. Мы с Сергеем наконец почувствовали себя хозяевами своей жизни, своей семьи.
А мама… Она нашла жильё в городе, сняла комнату. Иногда пытается выйти на связь — звонит, отправляет короткие сообщения. Но я больше не та маленькая девочка, которую можно манипулировать чувством долга. Теперь я сама решаю, кого впускать в свой мир, а кого держать на расстоянии. И этот выбор — мой первый шаг к свободе.
