Когда-то давно, в морозную ночь, я лежала в объятиях моего Витьки, даже не подозревая, что он уже два дня как мёртв. А теперь ношу под сердцем его призрачного сына.
**Часть первая**
Клянусь, я видела его. Чувствовала его прикосновения. Его губы пахли мятой, как всегда, а дыхание было тёплым. На нём был тот самый растянутый серый свитер, из-за которого я в шутку называла его «ласковым бандитом». Он был настоящим. Он обнимал меня всю ночь, шептал «люблю» на ухо, обещал, что мы поженимся следующим летом. Я помню всё: как его пальцы скользили по моей руке, как он плакал, когда плакала я, как страстно любил меня, будто хотел разорвать мою душу пополам. А потом его не стало.
Я проснулась одна. Но не испугалась подумала, он ушёл на пробежку, как часто делал. Его одеколон ещё витал в воздухе, кожа горела там, где он касался меня. Но что-то было не так.
Я звонила.
Снова.
И снова.
Потом в комнату вбежала моя подруга Лена, бледная, с дрожащими губами. Я не понимала, почему она плачет.
Катя прошептала она. Ты не знаешь?
Я рассмеялась. Знать что?
Витька погиб.
Я моргнула. Как погиб?
Она разрыдалась. Два дня назад. Попал в аварию. В ту ночь, когда был ливень.
Нет. Нет. Нет.
Я закричала, оттолкнула её, назвала жестокой за такие слова. Показала сообщение, которое Витька прислал мне прошлым вечером. Голосовое, где он говорил: «Уже бегу. Скучаю по твоему теплу.» Лена посмотрела на телефон, дрожа.
Катя Он не мог его отправить. Его уже тогда увезли в морг.
Мир перекосился.
Ноги подкосились.
Я вбежала в ванную его полотенце всё ещё было влажным. Свитер валялся на полу. На шее след от его зубов.
Он БЫЛ здесь.
Должен был быть.
Но правда оказалась страшнее: Витьку похоронили вчера.
А я провела с ним прошлую ночь.
Дни превратились в кошмар. Я не могла спать. Стоило закрыть глаза он стоял у кровати, шептал мне что-то. Однажды ночью услышала его голос: «Не плачь, родная. Я с тобой.» Попыталась записать но на плёнке был только шум и моё прерывистое дыхание.
А потом у меня пропали месячные.
Два раза.
Сначала списала на стресс. На горе.
Пока не вырвало в пятый раз за день.
Тест.
Две полоски.
Я рухнула на пол.
Единственный, с кем я была это Витька.
Но он мёртв.
В земле. Разлагается.
А во мне что-то растёт.
Что-то, что пинается по ночам.
Что-то, что светится под кожей в темноте.
И каждый раз, когда я плачу и говорю, что не выдержу,
его голос шепчет из теней:
«Ты не одна. Наш сын идёт.»
**Часть вторая**
Не помню, как заснула. Очнулась в ванной, с тестом в руке две розовые полоски насмехались над моим рассудком. Я не говорила ни с кем днями даже с Леной. Телефон звонил десятки раз. Её имя вспыхивало на экране. Я не поднимала трубку.
Как объяснить, что жду ребёнка от человека, который уже недели как в могиле? Кто мне поверит? Я и сама не верила.
Пока не наступила та ночь.
Только закрыла глаза и что-то толкнуло меня изнутри. Не просто пинок. Осознанный. Будто хотел привлечь внимание. Я села, задыхаясь, схватившись за живот. И снова услышала его.
Голос Витьки. Внутри моей головы.
Не бойся, лапочка. Я выбрал тебя.
С криком я сорвалась с кровати. Подошла к зеркалу, задрала футболку. Клянусь, под кожей мелькнул слабый голубой свет. Мерцал и погас. Ноги подкосились. Я рухнула на пол, рыдая.
На следующий день потащилась в больницу. Врачу сказала, что забеременела после того, как ко мне пришёл мой парень. Солгала про даты. Солгала про всё кроме симптомов.
«Странные сны. Кожа светится. Голоса тех, кого нет.»
Выражение врача медленно сменилось с беспокойства на настороженность.
Сделаем анализы, осторожно сказала она. Стресс сильно влияет на психику, особенно с гормонами беременности.
Приложила стетоскоп к животу. Лицо замерло.
Не слышу сердцебиения. Но что-то движется.
На УЗИ техник побледнел, долго водил датчиком, молчал, пока я не спросила в чём дело.
Плод есть, прошептал он. Но он светится.
Я сбежала из больницы.
В ту же ночь приснился Витька. Он стоял у нашего старого места на берегу реки, ветер трепал его свитер.
Наш сын не такой, как все, сказал он тише ветра. Он это я и не только.
Что ты имеешь в виду? спросила я.
Он лишь грустно улыбнулся. Скоро поймёшь. Но защити его.
Проснулась шторы распахнуты настежь, хотя я их закрывала. Свитер, который был на нём во сне, аккуратно лежал на краю кровати. Я дотронулась он был тёплым.
Тогда я поняла: то, что росло во мне, было реальным. Его. И оно меняло меня.
Наутро позвонила Лене. Она примчалась, обняла. Я рассказала всё. Показала светящееся пятно на животе. Говорила про сны, голос, ребёнка.
Она не засмеялась.
Не закричала.
Тихо сказала: Пойдём.
Привела меня к старому дому за церковью, где жила бабка-знахарка. Та взглянула на меня раз и прошептала:
Ты не первая. Но должна стать последней.
Спросила, что это значит, и её ответ сковал меня льдом.
В тебе дитя привязанной души. Оно и благословение и предупреждение. Его отец не должен был вернуться. Теперь дверь открыта. И другие идут.
Забрать его? прошептала я.
Забрать тебя.
Лампы мигнули. Ледяной сквозняк пронзил комнату.
И из теней снова донёсся голос Витьки:
Беги.
**Часть третья**
В избе стало холодно. Глаза старухи расширились
